ночлег в лесу. Он хотел как можно быстрее добраться до людей. Мы шли половину ночи, пока не поняли, что сбились с большака и заблудились.
Глеб слушал внимательно, но не терял бдительности на тот случай, если Хромой бес снова попытается забраться к нему в голову.
– Мы расположились лагерем на небольшой лужайке возле реки, – продолжал Балабан. – Но не знали, что лесная тропа увела нас из чистого леса и завела в Гиблое место. Ночью, когда мы спали, на нас напали темные твари.
Хромой бес перевел дух и сглотнул слюну.
– Моего отца задрали волколаки, – хрипло пробормотал он. – Они изгрызли ему тулово и бросили в овраг. Но пока я решался выйти из кустов, в которых успел затаиться, к оврагу пришли упыри. Не буду говорить, что они делали с останками отца… Я пытался закрыть глаза, но не мог.
Немного помолчав, Балабан заговорил снова:
– Из ваших разговоров я понял, что враг, с которым вы решили сразиться, придет из Гиблого места. Я с юности привык мстить людям за свои обиды, но никогда не мог и предположить, что у меня появится шанс отомстить Гиблому месту за отца.
Глеб обдумал слова Балабана, потом пристально на него посмотрел и уточнил:
– Что же ты так долго медлил с решением?
Хромой бес усмехнулся и ответил:
– Не люблю, когда меня убеждают с помощью Силков Зигвуда. Уж прости, но за три года княжеской службы я отвык от грубого обращения.
– Ясно. Но Силки Зигвуда – не самая страшная вещь из тех, что тебе предстоит встретить на пути к Гиблому месту.
– Я об этом догадываюсь.
Глеб усмехнулся, затем протянул руку. В тот же миг веревки, опутавшие Балабана, спали с него, а Силки Зигвуда сжались в серый комок, похожий на мяч, и прыгнули в ладонь Глеба.
Балабан сел на земле, потер иссеченные мелкими красными царапинами запястья, исподлобья посмотрел на Глеба и спросил:
– Сколько нас?
– Детей падших богов?
Хромой бес усмехнулся:
– Так ты нас называешь?
– Да, – кивнул Глеб. – Вас – сотни.
– И ты хочешь всех нас собрать в свой отряд?
– До наступления Тьмы осталось всего три дня. Мы должны упредить Тьму, не позволить ей вторгнуться в наш мир.
Балабан обвел взглядом небольшой отрядик Глеба, сгрудившийся вокруг костра.
– Значит, это все?
– Есть еще один, – сказал Глеб. – Он находится недалеко отсюда, у восточной границы вашего княжества. В деревеньке под названием Логач.
– Откуда ты знаешь, что он там?
– Я его чую. Как один пес чует другого пса за много километров.
Хромой бес удивленно воззрился на Первохода.
– Но ведь ты не…
Глеб качнул головой.
– Нет, я не такой, как вы. Но люди считают меня порождением Гиблого места, и мне все больше кажется, что у них есть для этого все основания.
Некоторое время Балабан думал над его словами, затем искоса взглянул на Первохода и сказал:
– Тот человек, про которого ты говорил… Какой у него Дар?
– Не знаю, – ответил Глеб. – Он очень силен. Думаю, он даже сильнее тебя. Так же, как ты, он сумел воздвигнуть вокруг себя невидимую стену, сквозь которую я не могу пробиться.
– Но ты чувствуешь эту стену, верно?
– Верно, – кивнул Глеб. – А теперь пошли к костру. Я успел здорово проголодаться, пока воевал с тобой.
…Когда они подошли к костру, товарищи Глеба окинули Балабана недоверчивыми, неприязненными взглядами.
– Первоход, ты уверен, что от этого парня не будет беды? – сухо осведомился игрок Тиш. – Мне кажется, ему нельзя доверять.
– Может быть, – согласился Глеб. – Но я все же попробую. Зоряна, Лудобок, потеснитесь и дайте Балабану сесть. Теперь он один из нас.
Глава восьмая
ПОСЕЛОК СВЕТА
1
Деревня Логач оказалась довольно большим рыбацким поселком и располагалась недалеко от огромного озера под названием Логачара.
Глеб, Рамон и Хлопуша проехали чуть вперед, чтобы посовещаться. Дети падших богов не возражали, безоговорочно признавая главенство и авторитет Глеба, отблески которого падали и на двух его друзей.
Рамон заговорил негромко, но веско:
– Глеб, думаю, на этот раз нам нет нужды разделяться. И мы можем отправиться на поиски все вместе.
– Толмач говорит дело, – веско пробасил Хлопуша. – И делай со мной, что хочешь, но после случившегося во владениях князя Гостивара я ни за какие коврижки не отпущу тебя одного.
– Я был с Рамоном, – напомнил Глеб.
– Это одно и то же, – отрезал Хлопуша.
Толмач никак не прокомментировал эту реплику, а лишь мягко добавил:
– Нас немного, всего девять, но отряд наш стоит сотни отборных воинов.
– Да чего там сотни! – с ходу вошел в раж Хлопуша. – Тысячи, а то и двух!
Хлопуша, как всегда, не мелочился, но на этот раз даже правдолюб-толмач не стал ему возражать.
– Мы не знаем точно, с чем, а вернее, с кем нам придется иметь дело, – сказал Глеб. – Будет лучше, если я появлюсь в поселке под видом странника и порасспрашиваю людей.
– Первоход, ты не можешь…
– Это не обсуждается, – перебил Глеб толмача таким голосом, что сразу стало понятно – переубедить себя он не даст. Потом добавил чуть мягче: – Не волнуйтесь за меня. Я умею быть осторожным.
Некоторое время Рамон и Хлопуша хранили молчание, с огромным неудовольствием глядя на Первохода, затем Хлопуша хмуро проговорил:
– Пообещай, что спрячешь под плащом ольстру и не расстанешься с ней, что бы ни случилось.
Глеб нахмурился.
– Но ольстра…
– Пообещай! – потребовал Хлопуша, повысив голос.
Несколько мгновений Глеб молчал, потом улыбнулся и кивнул.
– Хорошо, друг. Я обещаю.
Рыбаков на берегу было трое. Они укладывали сети в большую лодку, собираясь отправиться на промысел. Рыбаки были крепкие, невысокие, с длинными волосами и стрижеными бородами, в засаленных рубахах и меховых жилетках. На ногах у них были сапоги с высоченными голенищами, густо обмазанные какой-то черной мазью – вероятно, препятствующей влаге и делающей сапоги водонепроницаемыми.
Одному из них было на вид лет двадцать, второму – сорок, третьему – пятьдесят или чуть больше.
Остановившись в нескольких шагах от лодки и рыбаков, Глеб приветливо улыбнулся и громко сказал:
