Он поднял было руку к затылку, но на полпути одумался и убрал ее обратно.
– Что? – усмехнулась Юля. – Головка все еще бо-бо?
– Да, знаете ли… Небольшое бо-бо есть.
– Не волнуйтесь, я осмотрела рану. Дырочка совсем маленькая.
– Маленькая течь в большом корабле приводит к неприятным последствиям, – рассудительно произнес Волчок.
Юля улыбнулась.
– Это не тот случай, – весело сказала она. – Небольшой сквознячок вашей голове не повредит. Прекрасный шанс проветрить мозги. В следующий раз десять раз подумаете, прежде чем переть на компанию хулиганов, вооруженных ножами.
Они посмотрели друг другу в глаза и вдруг оба прыснули со смеху. Волчок оборвал смех и зашипел от боли в растревоженной голове. Юля посмотрела на него сочувственно.
– Я, кажется, так и не поблагодарила вас. Спасибо за то, что меня спасли.
– Не за что. – Егор дернул уголками губ. – Думаю, вы бы и без меня справились.
Дождавшись, пока боль отступила, он опустил руку и снова взглянул на Юлю. Девушка была необычайно хороша. Чуть выше среднего роста, изящная, с осиной талией и удивительно красивыми руками. Егор залюбовался ее тонкими длинными пальцами, сжимающими чашку с кофе. Потом посмотрел ей в глаза, и непонятно почему, но у него вдруг защемило сердце. На какое-то мгновение и совершенно без всякой причины ему вдруг показалось, что жизнь, со всеми ее горестями и радостями, удачами и неудачами, прошла мимо. Потому что в ней не было ничего, подобного этому прекрасному – сотканному из сухого, терпкого весеннего воздуха, из легкой, доводящей до озноба осенней измороси – существу.
Духи у Юли тоже были удивительные – легкие, пахнущие дождем и счастьем.
«Вот так, наверное, и становятся поэтами», – с грустной улыбкой подумал Волчок.
Он нахмурился и заставил себя собраться.
– Послушайте, – снова заговорила Юля, – а может, вы голодны? У меня в холодильнике есть яйца и немного ветчины. Можно поджарить яичницу. Как вы на это смотрите?
– Спасибо, – вежливо произнес Волчок. – Я не голоден.
– А я голодна. Так голодна, что съела бы и быка! Сидите здесь, а я пойду приготовлю ужин. И не вздумайте ничего украсть.
– Что вы. После такой головомойки?
Юля засмеялась, легко поднялась с кресла и вышла из комнаты.
Волчок допил кофе, затем медленно, боясь вновь разбудить головную боль, поднялся с кресла и подошел к книжному шкафу. Скользнул взглядом по корешкам.
«Хождение под парусом», «Справочник аквалангиста», «Японские мотоциклы»…
– Серьезная дамочка, – тихо произнес Волчок.
– Вы так считаете?
Волчок обернулся. Юля стояла у него за спиной.
– Вы всегда так тихо подкрадываетесь? – спросил он, слегка смутившись.
– Подкрадываюсь? – Девушка усмехнулась. – Похоже, после того удара у вас проблемы не только с равновесием, но и со слухом. В баре есть бутылка коньяку. Займитесь ею, пока я готовлю яичницу. Рюмки – тоже там. Нам обоим не помешает немного выпить.
Спустя пятнадцать минут они сидели за столиком с бокалами в руках. Егор взглянул на Юлю поверх своего бокала и снова залюбовался ее тонкими, изящными руками, нежным лицом и серыми глазами, мягко поблескивающими из-под длинных пушистых ресниц.
Юля указала на раскрытый пакетик с печеньем:
– Угощайтесь.
– Что это? – не глядя, спросил Волчок.
– Печенье «ушки».
Егор взял одно, откусил кусочек, разжевал, поморщился.
– Дать бы по ушам тому, кто их готовил.
– Я сама их испекла, – сказала Юля.
Волчок уставился на пакет.
– Не может быть, – неуверенно проговорил он. – Они ведь в фабричной упаковке.
– Упаковка – от овсяного печенья. Другого пакетика под рукой не нашлось.
Волчок откусил еще кусочек. Прожевал.
– А вообще – ничего, – похвалил он. – Я сразу не распробовал.
Юля усмехнулась и махнула рукой:
– Ладно, не мучьте себя. Я никогда не считала себя великим кулинаром. Знаете… там, на улице, был один момент… – заговорила Юля с легким смущением. – Не знаю, что тому причиной, но вы показались мне похожим на чудовище. Но сейчас я вижу, что вы вполне симпатичный молодой человек.
– Это все из-за освещения, – улыбнулся Волчок. – На самом деле у меня косые глаза, оттопыренные уши и плоские губы. К тому же я сильно сутулюсь и хожу с палочкой.
Юля Литвинова насмешливо приподняла бровь.
– Палочку я не разглядела. А в остальном ваш словесный портрет на редкость удачен. Плесните-ка мне еще коньяку.
Волчок выполнил ее просьбу.
– Спасибо, – кивнула Юля. Затем посмотрела на его высокий лоб, каштановые волосы, торчащие из-под бинта, и прищурилась. – Нет, правда, вы очень славный. Кстати, вы женаты?
Егор покачал головой:
– Нет.
– А девушка у вас есть?
И снова Волчок качнул головой:
– Нет.
Юля поднесла бокал к губам. Посмотрела на Егора и улыбнулась.
– Мне нельзя пить, – сообщила она. – Я быстро пьянею.
– Тогда зачем вы пьете?
– Не знаю. Хочется.
– Хочется пить?
– Хочется поскорее опьянеть. – Юля отпила глоток. – Интересно, – тихо и задумчиво проговорила она, – я вам хоть немного нравлюсь?
– Вы очень красивая девушка.
– Тогда почему бы вам… – Щеки Юли порозовели. – Почему бы нам… – Она поставила бокал на стол, вскинула руку и поднесла ладонь ко лбу. – Черт! Голова кружится. Кажется, я уже набралась.
Она поднялась с кресла и покачнулась. Волчок быстро поднялся, подскочил к Юле и поддержал ее, обняв рукой за хрупкие, острые плечи. Их разгоряченные от коньяка лица оказались совсем рядом. Губы Юли вздрогнули. Глаза широко распахнулись.
– У вас необыкновенно красивые глаза, – сказал Егор.
Юля улыбнулась, блеснув белоснежными зубами.
– Вы и дальше будете пялиться на мои необыкновенные глаза или попытаетесь меня поцеловать? – спросила она.
– Вы очень решительная девушка, – улыбнулся Волчок, чувствуя желание и смущение.
– Правда? – Юля тихо покачала головой. – Возможно, мне просто нечего терять.
Волчок обнял девушку рукой за талию, но она слегка отпрянула, посмотрела на него своими лучистыми глазами и насмешливо спросила:
– А ты правда разбираешься в «железе»?
– Правда, – кивнул Волчок.
– У меня в компьютере вентилятор стрекочет. Особенно когда я открываю форточку. Отчего бы это, а?
Волчок на мгновение задумался, а потом сказал:
