кабинку лифта, помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступени, и, остановившись наконец возле квартиры с номером сорок шесть, стал лихорадочно нажимать на кнопку звонка, пытаясь одновременно перевести дыхание. Поняв наконец, что ему вряд ли кто откроет, даже если он будет терзать бедный звонок до самого вечера, Этторе обессиленно прислонился к стене, уставившись отрешенным взглядом на смятую страницу.
А на что я, собственно, надеялся? — мысленно спросил он себя, не отводя взгляда от подрагивающего в его ладони тетрадного листка. Что Даниэла и впрямь будет ждать меня, как это сказал ее неудачливый воздыхатель? Да это просто смешно… С чего вдруг она должна жертвовать своими, пускай не такими уж и безоблачными, но, тем не менее, довольно долгими и относительно прочными отношениями с Джанни? Ведь мы с нею были знакомы всего лишь несколько дней, да и те провели в бесконечных препирательствах и попытках обмануть друг друга и самих себя… В бесконечных попытках превратить наше знакомство в некое подобие романтической игры… И чем же еще в таком случае мог закончиться подобный «роман»? Неужели свадебным путешествием? Как бы ни так… Он мог закончиться только расставанием… Зря Клаус вселил в меня уверенность в том, что Даниэла ждет нашей встречи… Оказывается, он не так уж хорошо знает женщин… По крайней мере, не всех, печально усмехнувшись, уточнил Этторе про себя и вдруг услышал донесшийся с лестницы негромкий женский голос:
— Так вот, оказывается, где ты пропадаешь…
Этторе стремительно обернулся, в надежде увидеть ту, ради которой мчался сюда через весь город, желая ответить на ее так и невысказанное признание искренним признанием в любви. Но увидев, что это всего лишь Фредерика, разочарованно опустил взгляд.
— А я буквально несколько минут назад была в твоем агентстве, и Энрико сказал мне, что после возвращения из Швейцарии ты ни разу не зашел в офис. А сегодня, появившись там всего на пару минут и поговорив с дожидавшимся тебя посетителем, умчался, словно сумасшедший, в неизвестном направлении… — сообщила Фредерика, подходя к своему другу. — Решил наконец-то обсудить с Даниэлой сложившиеся между вами отношения? — поинтересовалась она, окинув его внимательным взглядом, и, не дожидаясь ответа, продолжила одобрительным тоном: — Судя по тому, что мне рассказала о них Лоредана, тебе уже давно было пора это сделать… Но, кажется, смелость тебя посетила не в самый подходящий момент… — заметила она, кивнув в сторону запертой двери. — Принц явился без предупреждения, и Золушки не оказалось дома…
— Откуда ты знаешь? — встрепенулся вдруг Этторе, торопливо убирая тетрадный листок в карман пиджака.
— О чем? — удивленно откликнулась Фредерика.
— О Золушке, — нетерпеливо ответил он.
Фредерика иронично пожала плечами.
— Из детских книжек и мультиков, как и все остальные… А что, ты разве ничего до сих пор не слышал об этой девушке? — улыбнувшись, спросила она.
Но заметив, что ее другу сейчас вовсе не до шуток, сочувственно потрепала его по взлохмаченным волосам и продолжила примирительным тоном:
— Я понимаю, тебе сейчас нелегко… Но все же не стоит так расстраиваться только из-за того, что Даниэла решила на несколько минут выйти из дома… Если хочешь знать, ты должен этому только радоваться, ведь она все эти дни сидела здесь взаперти, никого не хотела видеть и даже не отвечала на звонки… Так что небольшая прогулка пойдет ей на пользу… Но, если хочешь, я могу дать тебе номер ее мобильного, — предложила она, — хотя, не уверена, что он сейчас включен…
— А в том, что она в настоящее время находится здесь, в Милане, в этом ты уверена? — нетерпеливо оборвал ее Этторе.
Фредерика недоуменно пожала плечами.
— Ну конечно же она в Милане… А где же еще ей быть?
— Например, в Лугано… — осторожно предположил Этторе, вопросительно глядя ей в глаза.
— В Лугано? — удивленно переспросила Фредерика, но через несколько секунд ее лицо озарилось догадкой. — Так ты думаешь, что Даниэла вернулась к своему жениху?
Этторе сделал неопределенный жест.
— Я все время размышлял об этом, но…
— Но твои размышления сыграли с тобой злую шутку, — продолжила за него Фредерика. — Ты начал сомневаться в чувствах Даниэлы, ты начал сомневаться в правильности своих поступков… И вот теперь ты уже жалеешь о том, что вообще осмелился сюда придти… Разве не так?
Этторе, немного поколебавшись, ответил утвердительным кивком.
— Да, я жалею об этом, — тихо проговорил он. — Потому что не уверен в чувствах Даниэлы… Не уверен, что она любит меня…
— Ах, вот как? Не уверен? — с упреком откликнулась Фредерика. — И это в то время как Даниэла ждала твоего возвращения, несколько дней не выходя из дома? В то время как она поставила на карту свое будущее, отказавшись вернуться к мужчине, которого все ее родственники единодушно считают самой лучшей для нее партией? В то время как она часами всматривается в репродукцию какого-то там Хайеса только потому, что вы несколько дней назад вместе рассматривали ее в музее? — обличительным тоном завершила она, устремив на своего собеседника разгневанный взгляд.
— Репродукцию Хайеса? — с волнением переспросил Этторе. — Так, значит, она не забыла тот вечер…
— Она не забыла ничего, в отличие от тебя, — прежним тоном откликнулась Фредерика. — И, в отличие от тебя, она ни единым словом не упомянула о своих сомнениях… Ты слышишь? Она ни на минуту не усомнилась в правильности своего решения по поводу окончательного разрыва с Джанни… А знаешь, почему? — запальчиво поинтересовалась она и тут же сама ответила на свой вопрос: — Да потому что у нее просто нет никаких сомнений. Потому что они никогда даже не приходили ей на ум. Потому что она ни секунды не сомневалась в том, что поступила правильно, когда между расчетом и привычкой с одной стороны и настоящей, искренней любовью с другой, выбрала именно любовь… Любовь, которую ты сейчас предаешь своей неуверенностью… Как и саму Даниэлу… — обвиняюще ткнув в Этторе указательным пальцем, завершила она.
— Это неправда, я никогда не смогу предать Даниэлу, — поспешно возразил он, все еще сжимая в кармане заветный листок, словно пытаясь заручиться его поддержкой. — Ты ведь ничего не знаешь о том, как я провел эти дни… Ты не знаешь, каких усилий мне стоило сдержать свои чувства в тот момент, когда я сообщал ее жениху о том, что она ни в чем перед ним не виновата… Что она никогда не изменяла ему ни с Паоло Бонелли, ни с каким-либо другим мужчиной… В том числе и со мной… — еле слышно добавил он и, немного помедлив, продолжил: — Когда я сообщал ему все это, я думал только об одном: о том, что он не достоин этой девушки, раз посмел усомниться в ее верности и преданности… А еще я думал о том, что отдал бы все на свете за возможность провести рядом с Даниэлой хотя бы один день… За возможность провести этот день в качестве ее самого близкого, самого родного и любимого человека… — порывисто сжав в кармане тетрадный листок, так что послышался громкий хруст, тихим голосом завершил он.
Фредерика бросила на него тревожный взгляд и, стараясь теперь говорить как можно спокойнее, поинтересовалась:
— Почему же ты не признался ее жениху в том, что влюблен в Даниэлу? Ведь, если бы ты честно рассказал ему о возникшей между вами симпатии, то сейчас вам бы не пришлось страдать в разлуке.
Этторе в отчаянии всплеснул руками.
— Да неужели ты не понимаешь? Я не хотел разрушать их отношения. Я не хотел, чтобы Даниэле вновь пришлось страдать и оправдываться перед своим женихом. Я стремился только к одному: чтобы сделать ее хоть немного счастливей.
— И тебе бы это удалось… Если бы все то, что сейчас услышала я, услышала бы сама Даниэла, — осторожно проговорила Фредерика.
Этторе бросил растерянный взгляд на запертую дверь.
— Я ведь как раз и собирался сказать ей все это… И даже гораздо больше… Но не знаю, где ее искать…
— Да и я тоже, — с сожалением покачав головой, призналась Фредерика. — Ее мобильный уже
