безнадежно влюблена…
Не успела она завершить свою мысль, как стеклянная дверь табачной лавки широко распахнулась, и на пороге, возвещая о своем прибытии неизменно тонкой, едва заметной улыбкой, появился сам Анджело Пиренелли.
Будто подслушивал мои мысли, поразилась Мирелла. Что-то он сегодня изменил своему расписанию… Пришел раньше обычного… Вот Флавия расстроится, когда узнает, что он был здесь в ее отсутствие… Она ведь нарочно является сюда каждый день к половине третьего, чтобы повидать этого красавчика… Из кожи вон лезет, стараясь привлечь его внимание… Не удивлюсь, если она и замуж за Руджеро вышла только назло ему… Да вот только ему все это невдомек… Интересно, почему он не обращает на нее внимания? Ведь, насколько я знаю из рассказов моей соседки, этот Анджело не пропускает ни одной юбки… Конечно, при условии, что она открывает стройные ножки и подчеркивает прелестную фигурку, которая гармонирует с не менее прелестным личиком… А у Флавии со всем этим все в порядке… Может, он всерьез увлечен кем-то еще? Нет, вряд ли… По рассказам Клаудии он недавно расстался с продавщицей из бутика синьоры Энтиволи и теперь находится в свободном плавании… Вот только в какую сторону он поплывет дальше, неизвестно… Хотя… это можно попытаться выяснить прямо сейчас. Не зря же он явился сегодня сюда так рано… Первый раз за несколько лет… Ручаюсь, за этим что-то кроется…
— Извини, у меня покупатели, — проговорила она в трубку. — Я тебе перезвоню чуть позже…
— Нет, позже я буду занята, — возразила Флавия, сразу же вспомнив о незаконченных упражнениях. — Давай завершим наш разговор прямо сейчас. Тем более что у меня осталась всего лишь одна просьба… Забронируй мне, пожалуйста, билет на Биарриц на шестое число… Твоя сестра ведь работает в аэропорту Флоренции, и, если вдруг свободных мест не окажется, попроси ее что-нибудь придумать… Помнишь, она помогала нам с Руджеро со свадебным путешествием?
— Да, помню… Только тогда ее помощь не принесла тебе ничего хорошего… — пробормотала Мирелла.
— Ну почему же… Мы прекрасно отдохнули…
— А что было после этого отдыха? — напомнила Мирелла.
— После не в счет, — раздраженно откликнулась Флавия. — И потом, в настоящее время я отправляюсь отдыхать в одиночестве, так что параллель неуместна…
— Ладно, если возникнут какие-то проблемы, я вновь обращусь к ней за помощью, — сдалась Мирелла и, попрощавшись с Флавией, отключила телефон.
— Слушаю вас, сеньор Пиренелли, — любезно улыбнувшись, обратилась она к Анджело. — Хотя нет, не нужно ничего говорить, — поправилась она. — Я так хорошо знаю ваши предпочтения, что любые слова будут лишними… Вы наверняка желаете приобрести непревзойденную доминиканскую марку «Дон Карлос». Разве я не права? — поинтересовалась она.
Анджело утвердительно кивнул, не переставая при этом демонстрировать свою тонкую улыбку.
— Правы, синьора Матерони. Тоже как всегда… — понизив голос, добавил он.
Мирелла кокетливо рассмеялась.
— Ну что вы, синьор Пиренелли, я всего лишь человек, которому, как известно, свойственно ошибаться… А также совершать непредвиденные поступки… Вот и вы сегодня пришли за сигарами раньше обычного… Что, подвели часы? — кивнула она на циферблат с бриллиантами, украшавший его руку.
Анджело проследил за ее взглядом.
— Ну что вы… — с упреком проговорил он, поняв, что она намекает на поломку механизма, заключенного в дорогостоящий корпус. — Я привез эти часы пять лет назад из Швейцарии, и они еще ни разу не дали мне повода усомниться в их исправности… Просто сегодня вечером я уезжаю во Флоренцию, откуда отправлюсь в путешествие… Именно поэтому я вынужден был изменить своим привычкам и прийти за «Доном Карлосом» раньше обычного…
— Так вы тоже отправляетесь в путешествие? — оживилась Мирелла. — Что-то все стремятся убежать прочь из нашего города… Оно и понятно, сезон отпусков… И куда же вы направляетесь, если не секрет?
— Вам бы я незамедлительно сообщил о пункте своего назначения, даже если бы это было военной тайной, — бросив на свою собеседницу лукавый взгляд, проговорил Анджело. — Меня ждет столица Доминиканы, — заговорщицким тоном сообщил он.
— Доминиканы? Родины покупаемого вами «Дона Карлоса»? — восхищенно поинтересовалась Мирелла.
— Совершенно верно. У Доминиканской республики, конечно, много и других достоинств и достопримечательностей, но «Дон Карлос» первый среди них. И хотя у меня там будет множество возможностей для дегустации других марок, обещаю, что «Дона Карлоса» я не забуду, — приложив ладонь к сердцу, шутливо-торжественным тоном поклялся он.
— Я готова вам поверить, — с улыбкой откликнулась Мирелла и, немного помедлив, продолжила: — Особенно если вы также пообещаете не забывать девушек нашего города… Надеюсь, вы едете в Доминикану с одной из них?
Анджело виновато склонил голову.
— Каюсь, грешен я, матушка настоятельница, — трагическим тоном изрек он. — Не устоял перед искушением познакомиться с какой-нибудь милой доминиканочкой, а посему отбываю из родного города в одиночестве.
Мирелла весело рассмеялась.
— Прощаю, блудный сын мой. Надеюсь, с вашим талантом обольщения это знакомство состоится довольно быстро, и желаю вам, чтобы оно было не одно.
Анджело тоже рассмеялся в ответ.
— Определенно, всем раскаявшимся грешникам нашего города следует приходить в эту табачную лавку.
— Особенно если они собираются в дальнее путешествие, — машинально поддержала шутку постоянного покупателя Мирелла, внимательно разглядывая его такие же тонкие, как и улыбка, черты лица. — Вот, прошу, ваш неизменный «Дон Карлос», — вежливо проговорила она, протягивая ему сигары.
Судя по его сверкающему каким-то прямо-таки адским огнем взгляду, он и вправду отправляется в Доминикану в поисках новых романов, подумала она, с любопытством заглянув в его зеленые глаза. А наша бедная Флавия вновь в стороне. Может, намекнуть ей, что стоило бы поменять направление и вместо Биаррица сесть на самолет до Санто-Доминго? Хотя, что изменят мои намеки, если даже здесь, в Ареццо, он ни разу не обратил на нее внимания? — продолжила свои мысленные размышления Мирелла, задумчиво глядя ему вслед.
И вдруг она, словно внезапно вспомнив о чем-то важном, о чем-то, что еще секунду назад не принимала в расчет по причине досадной забывчивости, бросилась к телефону.
А может, как раз вдали от Ареццо он и изменит свое мнение о ней? — думала она, лихорадочно набирая номер флорентийского аэропорта. Знаю, то, что я сейчас делаю, выглядит со стороны некрасиво… Но кто из нас знает заранее, какие некрасивые поступки окружающих обернутся для нас счастьем и какие благопристойные устремления этих самых окружающих приведут нас к крушению… Но, чем тратить время на объяснения с Флавией, принять правильное решение которой наверняка помешает гордость, будет лучше, если я все устрою сама…
— Джованна? Здравствуй, моя дорогая, — радостно проговорила она в трубку. — На тот случай, если ты уже успела забыть голос своей сестры, сообщаю тебе, что это она и есть. Ах, не забыла? Ну что ж, одной приятной новостью больше… Послушай, мне нужна твоя помощь… Вернее, моей подруге Флавии… Да-да, той самой, которая несколько месяцев назад отправлялась в свадебное путешествие… Так вот, ей через пару дней нужно вылететь в Доминикану, желательно утренним рейсом… Она просила меня забронировать билет… Не возникнет никаких проблем? Прекрасно! Теперь еще одна просьба, на этот раз лично от меня… Сделай так, чтобы прохождение таможенного контроля и прочих формальностей было для нее как бы в упрощенном варианте… Надеюсь, ты меня понимаешь? Ну что ты, боже сохрани, какие там наркотики… Просто я хочу сделать ей небольшой сюрприз… Если, конечно, его можно назвать небольшим… — понизив голос, пробормотала она, представляя себе выражение лица Флавии, когда та узнает, где именно она
