так счастлива, что приехала сюда! — воскликнула она.
— И я тоже, — прибавила Рут и, не сдержавшись, захихикала.
— А вы тоже рады приезду, мисс Монтгомери? — спросил герцог.
— Меня это не огорчает, ваша светлость, — с милой улыбкой солгала Изабель.
— Вы не доверяете моим слугам? — поинтересовался Джон, взглянув на футляр с флейтой, который девушка продолжала сжимать в руках. Этот вопрос смутил Изабель.
— Я не понимаю, о чем вы, — проговорила она.
— Уверен, что Доббс предложил забрать у вас флейту, — заметил герцог. — Но вы, по всей вероятности, не захотели расстаться с ней.
— Никто, кроме меня, не касается флейты моей матери, — заявила Изабель.
— Флейту придется похоронить вместе с ней, когда она покинет нас, — заметила Дельфиния.
— Я намереваюсь передать флейту моей будущей дочери, — сказала Изабель.
— Сперва тебе нужно найти мужа, — напомнила ей Лобелия.
— А кто, кроме кузена Николаса, может сделать предложение девушке, которая говорит сама с собой? — ехидно спросила Рут.
— Возможно, глухой, — парировала Изабель и, сузив глаза, прибавила, глядя на приемную сестру: — А для тебя нам придется поискать слепого.
При этих словах Джон расхохотался.
— Джонни, представь нам твоих гостей, — окликнула герцога одна из дам, сидевших в противоположном конце комнаты.
Изабель посмотрела на пожилых леди: их несомненное сходство свидетельствовало о родстве. У обеих в светлых волосах заметно пробивалась седина, и лица обеих выражали живейшее любопытство.
Джон представил гостей матери и тетушке Эстер. Затем жестом указал на дворецкого:
— Я уверен, что вам хотелось бы немного отдохнуть и привести себя в порядок. Доббс покажет вам ваши комнаты.
Прежде чем покинуть комнату вместе со своими дочерьми, Дельфиния обратилась к герцогу:
— Я удивлена, что дорогой Николас не встретил нас.
— Ваш племянник и мой брат вместе отправились в Лондон, — объяснил Джон. Он взял с дивана запечатанный конверт и передал его Дельфинии. — Барон просил меня передать вам это.
— Благодарю вас, ваша светлость, — ответила Дельфиния. — Увидимся позже.
С этими словами она повела своих дочерей к дверям, где их уже ждал дворецкий.
Изабель направилась следом, но ее окликнула герцогиня.
— Мисс Монтгомери, — сказала она, — прошу вас, задержитесь ненадолго. Мы с леди Монтегю хотели бы поговорить с вами.
Просьба герцогини застала Изабель врасплох; она взглянула на своего опекуна — Джон тоже выглядел удивленным.
— Только посмей нас опозорить, — шепнула Дельфиния краем губ и вместе с дочерьми исчезла в коридоре.
Изабель прошла через гостиную с таким ощущением, будто идет на казнь. Утешало одно: Ги-зела еще не появилась. Как только эти две аристократки услышат, что она говорит сама с собой, они не захотят даже оставаться с ней в одной комнате…
— Можешь идти к себе, — бросив взгляд на сына, проговорила вдовствующая герцогиня. — Мы с Эстер хотим поговорить с мисс Монтгомери. Тебе навряд ли будет интересен наш разговор.
Джон кивнул, хотя на его лице явно читалось нежелание уходить. Дверь за ним закрылась.
— Садитесь, — вдовствующая герцогиня указала девушке место на диване рядом с собой. — Мисс Монтгомери, мы много слышали о вас.
— Это правда, — подтвердила леди Монтегю. — Посмотри, Тесса, веснушки нисколько не портят ее!
Господи, что же она должна на это отвечать?
— Джонни просто дразнил нас, — продолжала леди Монтегю.
— Эстер, дай мне хоть слово сказать! — сказала герцогиня.
Изабель совершенно не понимала, о чем идет речь. Она поглядывала то на одну, то на другую женщину и заметила тот взгляд, которым они обменялись; заметила и кивок герцогини. Что же все это значило?..
Герцогиня откашлялась и начала:
— Мисс Монтгомери…
— Прошу вас, ваша светлость, зовите меня Изабель.
Обе леди одновременно кивнули и улыбнулись ей.
— Портные и все остальные приедут сразу же после первого января, — сказала леди Монтегю. — Нам столько еще нужно обдумать!
— При всем моем уважении к вам должна сказать, что здесь произошла ужасная ошибка, — проговорила Изабель, посмотрев сперва на герцогиню, а затем на леди Монтегю. — Я совершенно не умею вести себя в обществе, а мне бы не хотелось поставить семью Сен-Жермен в неловкое положение…
— Глупости, — махнув рукой, возразила леди Монтегю. — Мы научим вас всему, чему следует. Уж мы сделаем так, чтобы за вас не краснела и королевская семья!
— Если сомневаетесь в чем-то, просто доверьтесь инстинктам, — посоветовала герцогиня Тесса; несколько мгновений она внимательно смотрела на девушку, тготом сказала: — Вы похожи на свою мать.
— Вы знали мою мать? — с удивлением спросила Изабель.
— Я не раз встречала ее на балах, — ответила герцогиня.
— Расскажите о ней.
— Ваша мать была удивительно красивой женщиной. Она была очень предана своему мужу и детям, — ответила герцогиня.
Изабель одарила ее благодарной улыбкой; она собиралась было заговорить, но тут услышала знакомый голос:
— Герцогиня мне нравится. Изабель обернулась к камину: там в одном из кресел удобно устроилась Гизела.
— Ее безвременная кончина очень опечалила меня, — прибавила леди Монтегю.
— Быть может, сейчас вы хотели бы удалиться? — предположила герцогиня. — Позже мы еще поговорим о вашей матери.
Изабель кивнула.
— В коридоре вы увидите Доббса: он ждет ваших приказаний, — сказала герцогиня.
Изабель поднялась с дивана, сделала реверанс обеим дамам и, по-прежнему сжимая в руках футляр с флейтой, пошла к дверям, спиной ощущая взгляды герцогини и ее сестры. Она уже вышла, когда до нее донесся голос леди Монтегю:
— Ну, что ты думаешь, Тесса?
— Неплохо, — отвечала на это герцогиня. — Если девочка похожа на свою мать, то, полагаю, она нам вполне подойдет.
Задумавшись над их странным разговором, Изабель бросила взгляд через плечо и увидела, что обе женщины смотрят ей вслед; они кивнули и улыбнулись. Изабель вышла в коридор и тихо закрыла за собой дверь.
«Мне здесь не место», — повторяла про себя Изабель, сидя у камина.
— Что ты сказала? — поинтересовалась Гизела, сидевшая рядом.
Изабель взмахнула рукой, словно показывая на весь дом:
— Я чувствую себя не в своей тарелке среди всей этой роскоши.
— Люди могут приспособиться к любой ситуации, — возразила Гизела.
Изабель отвела взгляд от пылающего в камине пламени и взглянула на свою единственную подругу, потом отвернулась и принялась разглядывать роскошно убранную комнату.
Спальня была громадной — по крайней мере в пять раз больше ее комнаты в Арден-Холле. На постели вполне могли удобно расположиться четверо или пятеро; изголовье кровати сделано было из черного
