— Иногда я тоже думаю вслух, — вступилась за девушку и герцогиня.
Изабель благодарно улыбнулась им обоим, потом перевела взгляд на Рут:
— Если бы тебе пришлось расти с парочкой таких зловредных сестер, ты тоже начала бы говорить сама с собой.
Джон рассмеялся.
— Изабель Монтгомери, довольно! — раздраженно одернула падчерицу Дельфиния.
— Она сумасшедшая! — взвизгнула Рут. — И я…
— Я слышала, что это к ней перешло по наследству от матери, — перебила сестру
Лобелия.
Изабель вскочила.
— Не смейте говорить так о моей матери! — воскликнула она в ярости, бессознательно теребя цепочку с медальоном. — А не то…
Ей никак не приходила в голову достойная угроза, а потому девушка попросту развернулась на каблуках и покинула столовую. Изабель слышала, как герцог окликнул ее, но не обратила на это внимания. Вместо того чтобы подняться в свою комнату, она выскользнула из холла на улицу.
Изабель поплотнее завернулась в шаль и вдохнула морозный воздух. Долго она стояла на пороге, пытаясь успокоиться. Взглянув в ночное небо, девушка снова увидела тысячи мерцающих звезд, рассыпанных по черному бархату, — но эта спокойная и величественная красота не помогла ей обрести душевное равновесие.
Как посмели ее приемные сестры так оскорбительно говорить о ее матери? О женщине, которую они не видели и не знали?.. Да они недостойны даже отирать грязь с ее туфель!
В это время на плечи Изабель неожиданно лег теплый плащ. Она обернулась: совсем близко стоял герцог — он снял с себя плащ и набросил его на Изабель, увидев, что ей холодно. Его доброта была девушке как бальзам на душу… Да и просто видеть его точеный профиль ей было приятно. Очень приятно.
— Если бы я была мужчиной, я бы вызвала их обеих на дуэль, — сказала Изабель.
— Дуэли запрещены законом, — сообщил Джон. — Вы должны принести покаяние — ведь вы поддались гневливости, одному из семи смертных грехов. Раскайтесь, или на чашу ваших весов Упадут черные камни.
Изабель улыбнулась.
— Простите меня за то, что я испортила ужин, — проговорила она.
— Вы ничего не испортили, — заверил ее герцог. — я готов избить Майлза за то, что все эти годы вам пришлось прожить в обществе этих фурий!
— Это не его вина, — вступилась Изабель за брата. — Пока был жив отец, все было по-другому.
Джон понимающе кивнул.
— Вам не холодно? — спросил он.
Изабель покачала головой.
— Тогда прогуляемся по саду?
Герцог повел Изабель вдоль дома по аллее подстриженных тисовых деревьев в сад. Изабель немногое смогла увидеть в темноте, но она не сомневалась, что сад этот не менее прекрасен, чем сам дом.
— Я знала, что из этого ничего не получится, — сказала Изабель, пока они шли по дорожкам сада. — Если вам дорога ваша репутация, ваша светлость, позвольте мне вернуться в Арден-Холл.
— Зовите меня Джоном. Помните, мы договаривались?..
Изабель искоса взглянула на герцога, смущенно улыбнулась и кивнула.
— Почему вы думаете, что из вашего выхода в свет ничего хорошего не выйдет? — спросил Джон.
— Я совершенно не умею себя вести в обществе, — призналась девушка, опуская глаза. — На меня все будут показывать пальцами…
Джон внезапно остановился и заставил ее повернуться лицом к нему. Он приподнял ее голову за подбородок и подождал, пока взгляд фиалковых глаз не остановится на его лице.
— Для того, чтобы спокойно чувствовать себя в обществе, нужно выработать к нему соответствующее отношение, — сказал он. — Если вы почувствуете смущение, представьте себе, что в комнате все голые.
Изабель изумленно расширила глаза.
— О нет, я так не могу! — покачала она головой.
— Тогда представьте себе, что на них всех только нижнее белье, — поправился Джон. — Это ведь не так трудно?
Изабель невольно оглядела его мускулистое тело; осознав, что она делает, девушка смущенно хихикнула:
— Мне кажется, я могла бы попробовать…
Джон улыбнулся.
— Вот увидите — это верное средство.
— Лобелия и Рут сделают все, чтобы осложнить мне жизнь, — пожаловалась Изабель. — Вы же видели, как они вели себя за ужином.
— Я об этом позабочусь. — Джон подмигнул Девушке и спросил: — Изабель, знаете ли вы, что на языке цветов «лобелия» означает недоброжелательность, а «рута» — надменность?
Это замечание вызвало у Изабель улыбку. Видно было, что герцогу не нравятся ее сводные сестры, — и почему-то от этого Изабель сразу стало лучше.
— Должно быть, вы замерзли, — сказал Джон, привлекая ее ближе к себе; она не успела возразить. Он указал на небо и спросил: — Что там за красноватый огонек?
— Бетельгейзе, — ответила Изабель.
— А вон там?
— Сириус, самая яркая звезда на небе.
— Вы внимательно слушали меня, — похвалил ее Джон. — А это что за звезда?
— Полярная звезда, — отвечала Изабель. — Звезда Севера, которая всегда остается на одном месте.
Джон наклонился к ней так близко, что она ощутила тепло его дыхания.
— Я могу быть постоянным, как Северная звезда, — прошептал Джон.
Его слова, его близость, запах его кожи и волос — все это приводило Изабель в сильнейшее волнение и замешательство. Она не знала, что ей делать, что отвечать; ни один мужчина еще никогда не говорил с ней так.
— Я хотела бы уйти, — не глядя на него, произнесла она.
— Каждое ваше желание для меня приказ, Белли, — сказал Джон; в его голосе чувствовался сдерживаемый смех.
Изабель была так смущена, что не смела даже взглянуть на него. Он отстранился от нее, и она; почувствовала облегчение и вместе с тем неясное разочарование. Джон предложил ей руку, и вместе они направились назад в дом.
Дойдя до мраморной лестницы, Джон коснулся губами ее руки:
— Приятных сновидений, мисс Монтгомери.
Не сказав больше ни слова, он развернулся и пошел прочь.
— Ваша светлость, — окликнула его Изабель.
Он обернулся.
— Спасибо вам за вашу доброту, — тихо проговорила она.
— За это не нужно благодарить, — одарив девушку своей самой обворожительной улыбкой, произнес он. — Утешить прекрасную даму — уже само по себе награда для рыцаря.
Изабель залилась краской:
— Ваша светлость, я буду молиться за вас.
— Благодарю, — ответил герцог, а потом добавил с улыбкой: — Уверен, ваши молитвы сразу же дойдут до господа.
Добравшись до своей комнаты, Изабель огляделась. Гизелы в спальне не оказалось. Девушка надела ночную рубашку, расчесала волосы и улеглась на краешек огромной кровати. Но, едва закрыв глаза, она
