— Конечно, — Пери заглянул в холодильник и улыбнулся. Проходя мимо, Рэмбо бросил взгляд через плечо Пери.
— У вашего брата, сэр, — сказал он, — тоже холодильник никогда не пустовал, когда мы были с ним на плато Колорадо.
— О, вы мне расскажете еще об этом, — оживился Пери. — Все Пери запасливые люди. Я приготовлю кофе, а уж потом будем мыться.
— Кофе с удовольствием, — сказал Рэмбо, — а наше купание отложим на сутки. Мы должны будем уйти, сэр.
Он набрал номер телефона и услышал мрачный голос Сандерса.
— Сандерс, вы что, не спите? — удивился Рэмбо.
Черт возьми! — радостно воскликнул Сандерс, услышал голос Рэмбо. — Разве вы дадите уснуть?
— А что случилось?
— У меня как раз ничего не случилось, но я беспокоюсь о вас! Что с вами? Где вы?
— Сандерс, скоро мы встретимся и все вам расскажем, успокоил его Рэмбо. — Гвари вам шлет привет. А теперь слушайте меня. Завтра с наступлением темноты, но не раньше, Сандерс, возьмите с собой человек шесть и устройте засаду у дома Шаве. Если вы понадобитесь, я свистну. А сейчас разбудите Ламбера и пусть он едет в гостиницу синдиката.
— Кто ранен? — чуть не вскрикнул Сандерс.
— Да успокойтесь вы, никто не ранен. Просто нужно осмотреть одного человека.
— Кого?
— Из двенадцатого номера. Алло, Сандерс! — Рэмбо понял, что капитан потерял дар речи, и выдержал паузу. — Пусть стукнет три раза в дверь, и ему откроют. А потом Ламбер присоединится к вам. Может, он нам и понадобится. А вы сюда не звоните, я отключаю телефон. До встречи, Сандерс, — Рэмбо положил трубку и выдернул из телефонной розетки вилку.
Пери угостил своих освободителей кофе, покормил и заставил взять сумку с продуктами и банками сока.
— Сэр, — сказал на прощание Рэмбо, — не отказывайтесь от услуг доктора Ламбера и постарайтесь хорошенько выспаться. В следующую ночь нам опять придется вас потревожить.
Внизу нервно ходил по вестибюлю дежурный Элиас Увидев Рэмбо и Гвари, он бросился им навстречу.
— Господа, это действительно хозяин? — спросил он.
— Да, Элиас, это твой настоящий хозяин, — внушал ему, как малому ребенку, Рэмбо. — А если ты будешь слишком любопытным, он сразу же напомнит тебе об этом. Ведь он обещал?
— Да, сэр, обещал, — переступил негр с ноги на ногу.
— А он держит свое обещание. Кстати, нас ты тоже не видел, Рэмбо подумал, не нужно ли еще чего внушить этому Элиасу, и спросил: — Ты знаешь доктора Ламбера из Понтьевиля?
Элиас широко улыбнулся и окончательно успокоился.
— Его у нас все знают, сэр.
— Это хорошо. Скоро он будет здесь, чтобы навестить твоего хозяина. Открой ему.
Рэмбо и Гвари вышли на дорогу.
— Джон, — сказал Гвари, — у нас впереди пустой длинный день и полно еды. Чем ты думаешь заняться?
— Понятия не имею, — Рэмбо как-то даже не подумал об этом. — А что ты предлагаешь?
— Завтра ты улетишь отсюда, Джон, и тебе нечего будет рассказать дома о тропической Африке, — с грустью сказал Гвари. Ну что ты видел, кроме слепней, коряг да непролазных зарослей? Да и то ночью. Я хочу показать тебе, Джон, настоящий тропический лес днем. Ты увидишь, как здесь рождаются и умирают деревья, как распускаются цветы. Ты увидишь таких птичек и зверушек, каких не встретишь больше нигде в мире. Я тебя уведу в сказку, Джон.
Рэмбо так посмотрел на Гвари, будто впервые увидел.
— Пит, ты случайно не пишешь стихи? Но ты уговорил меня. Я хочу в лес!
— Не кричи, — успокоил его Гвари. — Привыкай к тишине. В лесу человек должен молчать и смотреть глазами, ушами, ноздрями, всеми порами своего тела. Только тогда он увидит лес. Пошли, Джон. К восходу солнца мы должны выбрать себе райский уголок.
Рэмбо поднял голову и нашел созвездие Южного Креста. Если завтра будет облачно, он может его больше и не увидеть.
Глава 14
Жанна открыла старый, окованный железом сундук, доставшийся ей еще от покойной матери, и вытащила из-под белья корсет. Она хранила его в память о свадьбе.
Шаве сидел за столом и, подперев рукой подбородок, задумчиво наблюдал за ней.
— Он тебе тогда совсем не был нужен, — сказал он. — Зачем ты его так затянула на себе?
— Наверное, хотела понравиться красавцу Альберу еще больше.
— Глупости говоришь, — проворчал Шаве. Ты уже тогда знала, что больше нравишься мне без корсета.
Жанна промолчала, но зато громко хлопнула тяжелой крышкой сундука. Она сдвинула ладонью бутылки, стаканы, банки в сторону, освободила часть стола и развернула на нем корсет. Шаве протянул руку и погладил черную скользкую поверхность, ощущая под пальцами жесткие полоски китового уса. Жанна отстранила его руку, взяла лезвие и осторожно прорезала шелк вместе с холщевой подкладкой там, где проходил ус. Шаве пододвинул ей ближе открытый кожаный мешочек, и Жанна вынула из него первый алмаз. Она вставила его в разрез, чуть сместила в сторону и обшила крепкими черными нитками.
— С почином тебя, Жанна, — улыбнулся Шаве и поднял стакан. Когда ты закончишь, твоему корсету цены не будет.
Жанна выразительно посмотрела на мужа.
— И тогда, наконец, — сказала она, — я тебе больше понравлюсь в корсете.
— Ах, Жанна, — засмеялся Шаве, — все-таки прорвалось!
Он осушил стакан и высыпал из мешочка все алмазы на сюл. Это были крупные первосортные камни, от которых даже привычный к их игре Шаве не мог отвести взгляда.
— Добавлять не будешь? — спросила Жанна.
— Нет, всю мелочь я зашил уже сюда, Шанс похлопал себя по поясу. Не забудь оставить место для двадцать пятого, который принесет сегодня Мьонге. Я думаю, они слишком дорожат жизнью своего сэра, чтобы отделаться какой-нибудь «розеткой».
— А что ты думаешь об этом сэре?
— Дорогая, почему я должен ломать о нем голову! — Шаве отвернулся и пожевал губами. — Ты ведь знаешь, там сгнили все стойки, и достаточно подломиться одной, как все рухнет к черту и не останется никаких следов от этого сэра. Кстати, если уж на то пошло, ни ты, ни я и в глаза его не видели. Это рискованные проделки крокодилов, и нас они не касаются.
— Ты прав, Альбер, — кивнула Жанна, ловко орудуя иглой. — А куда ты их дел?
— Кого? — не понял Шаве.
— Своих крокодилов. Я не вижу их со вчерашнего дня.
— Я их отправил погулять.
— К янки?
— Он нам уже не нужен, — вздохнул Шаве и перекрестился. — Нам никто уже не нужен, Жанна, если мы хотим остаток жизни провести спокойно.
— А куда ты денешь тараканов?
— Я им устрою сегодня прощальный вечер.
Игла в руке Жанны дрогнула, и она уколола палец.
