Она пропустила бы живую внутреннюю болтовню людей, но она будет даже больше приветствовать обещанный мир Тети Шензи.
Хорошо, Тетя Шензи, я приезжаю. Она внезапно почувствовала взрыв судна из этой темноты, в свет, столь яркий и горящий, как она могла чувствовать, что это взорвалось через ее лицо, ее руки, ее грудь. Конечно, это было смертельными муками Вояджера, и что она чувствовала, что тряска ниже ее была взрывом, который рвал ее на части.
Жгучий свет, казалось, бросил ее в восходящий из себя поток, далеко от всего шума и террора, далеко от всего страха и боли. Улыбаясь, Стади протянула руки, чтобы охватить Тетю Шензи, и они перенеслись вместе, в тишину.
Главный экран был заполнен трассирующими снарядами света. Как ленты плазмы, которые они так старались избежать, думал Первый помощник Кэвит.
Или след ионов умирающего судна, протянулся, чтобы запутать их и затянуть Вояджер и всех на борту вниз в никуда, которого не смог избежать даже Маквис.
Звезды прекратили свое существование, время, почти разрушенное к бездействию, даже сильный передовой звёздный импульс в двигателе деформации, казалось, сокращался в небытие, пока это не исчезло из чувств Кэвита как падающее изменение доплера, отступающего молчания.
Они были приостановлены как в янтаре, прикрепленном в месте напротив неподвижного бархата пространственно-временной аномалии.
Тогда, с катастрофой, действительность снова вращалась в диком движении, и превосходящий момент отсутствия чувства времени был потерян.
Кэвит чувствовал чистые убийства высокой температуры на рулевой станции впереди мостика, взорванного с быстро растущим ревом. Достаточно не осознающий своих движений, он поворачивался на звук. Миллион страхов, боролись за выдающееся положение, в его голове - страхи перед крадущим кислород огнем, страхи перед газовой утечкой, или, худший из всех, полного нарушения корпуса - но у него никогда не было шанса узнать, какой из тех многих смертельных случаев был истинным. Твердая стена яростно сжатого воздуха ударяла его по перилам мостика, на верхнюю палубу, и все дыхание помчалось из него, как если бы он был избит невидимой рукой гиганта. Он попал плечом в пол, с силой почувствовав толчок палубы против себя.
Безотносительно замучили судно прежде, чем все еще проводящийся, бросая его способом, которым собака бросает беспомощного кролика, Кэвит изо всех сил пытался остановить себя, когда грубая подача катила его безудержно ниже ног офицера в техническом пульте. Они оба упали напротив станции. Кэвит чувствовал запах крови - его или инженера, не мог он сказать - когда его хлопнуло об основу машины с весом инженера, припечатывающим его к полу.
Самое первое судно, на борту которого служил когда-либо Кэвит, было транспортом облегчения колонии Звездного флота, приблизительно десять или пятнадцать лет назад.
Он был тогда молодым офицером, даже не из Академии, действительно.
Они послали половину его класса на краткосрочных небоевых кораблях, как часть некоторого нового учебного плана, давая им шанс испытать действительность того, что они все думали, что хотели обучаться, чтобы сделать что то. Шанс намочить ноги, так сказать.
Кэвит думал это самое захватывающее назначение в мире, в то время. U.S.S. Кингстон переправил ученых и лекарства, животных и товары, в каждую растущую колонию между Чудом и Симотой VI. Казалось, что не могло быть ничего столь романтичного, ничего более важного, чем дарование самым отдаленным оплотам человечества, самих элементов жизни, в которых они нуждались для их каждодневного выживания. Он чувствовал себя подобно молодому богу, принося благословения от звезд до каждой планеты на их маршруте. Командир Кингстона, Расс Теппер, смеялся, чтобы услышать, что Кэвит признается в своих чувствах, но который даже никогда не изменял частные взгляды молодого человека.
Тогда, в то время как Кингстон отправлял запасы гамета 1от Вулкана генетические ярды Ракбэту III, пираты Ориона неслись вниз на них и взяли их на. Абордаж.
Орионцы думали, что Кингстон нес латину на предприятие по переработке в Секторе Ганга, где это будет переработано и введено в использование во всех его различных ценных формах. Пираты были на борту, и старший встал на защиту команды, чтобы бороться с ними прежде, чем они обнаружили свою ошибку. К тому времени это было слишком поздно для Орионцев, чтобы отступить, как если бы ничто вообще не произошло. Если бы они ушли, не убивая каждого члена команды Кингстона, то остались бы свидетели, которые видели, что Орионцы, захватили их судно, идентифицировали свои машинные образцы так, чтобы власти Федерации смогли выследить их и предать перед справедливым, но эффективным судом, действующим по нормам общего права Федерации. Хуже все же, они могли бы быть переданы их собственному правительству, у которого были некоторые особенно неприятные способы иметь дело с каперами2, которые были достаточно глупы, чтобы быть пойманными Федерацией. У Орионцев не было никакого выбора, насколько их ограниченные взгляды этики взяли верх - они должны были очистить палубы и заставить это быть похожим на то, что некоторый другой бренд налетчиков сделал грязную работу прежде, чем бежать с опущенными хвостами между ног, для укрытия в их собственном секторе пространства.
Если эта команда была составлена прежде всего из невооруженных рабочих и непроверенных офицеров, ну, в общем, это были просто одни из жертв выполнения “бизнеса” с Орионцами.
Кэвит был настолько молод тогда, что стремился понравиться его начальникам, сделать то, что ему сказали. Когда Расс Теппер схватил его и других напуганных кадетов, Кэвит был более чем готов следовать за начальником к любой части судна, которое он назвал - чтобы сделать что-либо, Теппер или другой чиновник сказали ему. Если бы все остальное потерпело неудачу, то Вы могли бы следовать только за заказами, и все было бы прекрасно.
Теппер переправил шестнадцать молодых мужчин и женщин далеко в кормовые части грузовых отсеков, внутри и между так многими различными капсулами гаметы, так он мог исключить и движение. К тому времени, когда Орионцы достигли тех самых маленьких трюмов, они уже обнаружили свою ошибку, и не надеялись проводить больше времени среди этого чрезвычайно ничего не стоящего бесполезного груза. Они покинули трюма - и этих шестнадцать человек в них - даже не выключая огни.
Кэвит толпился в тишине, как Теппер приказал, пока Предприятие не прибыло два дня спустя, чтобы очистить то, что оставили после ужасной резни.
Он сделал правильную вещь, дюжина коммодоров и адмиралов сказали ему это. Все те молодые люди были настолько умны, настолько храбры, столь лояльны, чтобы скрыть себя как приказано, в то время как их капитан и команда все умерли. Из-за них трагедия была выставлена для того, чем это действительно
