было, и Орионцы, которые совершили ужасное преступление, были выслежены и наказаны как сказано в законе Федерации. Cavit никогда не посещал испытания. Все, что он знал, было то, что - несмотря на благодарности, несмотря на все пылающие слова самый прекрасный Старфлит мог бы сложить в кучу на него - в его сердце, он все еще чувствовал себя подобно предателю потому, что ничего не сделал, в то время как его первое судно было убито. Он засыпал каждую ночь, молясь и прося прощения, и обещая себе, что, если любому судну, на котором он будет служить, когда-либо будут снова угрожать, он умрет, а не оставит команду.
Я не позволю этому произойти снова!
Отодвигая от себя безжизненного инженера, Кэвит оттолкнулся от пульта и встал на колени. Он не знал, было ли аварийное освещение не в состоянии включиться немедленно, или тот первый большой взрыв ослепил его, но он встал вертикально, не имея возможности видеть, и нащупал поручень обеими руками. Это не будет происходить снова, обещал он себе. Мое судно, мой капитан, моя команда - я умру прежде, чем я буду оплакивать их!
Когда он услышал скрип и трещину разрушающегося металла выше себя, некоторая беспристрастная часть Кэвита знала, что это был уступающий целостности потолок. Он поднял голову, слепые глаза, ищущие темноту выше, но не мог сказать в которую сторону ступить, чтобы спасти себя.
Он все еще хватался за перила, ненавидя себя за слабость, когда давка падающих осколков прижала его вниз к палубе в течение заключительного времени.
Пэрис, очнулся в понимание четкой команды Джейнвей. Он моргал, протягиваясь, чтобы почувствовать что-то знакомое, что-то полезное, он мог сказать ей, что в момент удара, лежал лицом вниз на главной палубе, с дымом облизывающим и наползающим на него со всех сторон. Он боролся и полз на коленях, но могло казаться, не помнил, в какую сторону он должен повернуть.
“Нарушение корпуса, Палуба Четырнадцать!”. Ким уже возвратился к своей станции, несмотря на ушиб размером с кулак через всю скулу и длинную полосу ожога на одной руке. “Линии коммуникации снижаются в работе - пытаюсь восстановить…”
Пэрис наткнулся на место где неподвижно лежал Стади, около разрушенного пульта руля. Позади него он услышал Джейнвей, пинающий в сторону обломки разваленного потолка, и запоздало понял, что куча черных-и-красных, на которые он мог бросить взгляд в том запутанном крушении, была чьим-то изувеченным телом.
“Команды ремонта!” кричала Джейнвей, чтобы поднять голос выше сирен и выше лязга ее борьбы с обломками мостика. “Окружите силовым полем нарушение корпуса на палубе четырнадцать”. “Входящие отчеты о несчастном случае”, новый голос звучал от тактического пульта. “Изолятор не отвечает”.
Стади мягко скатилась, когда Пэрис надавил плечом. Это было ошибкой, понял он моментально, она осела на спину и выставила сожженные, невидящие глаза. Он не должен был ожидать, что кто то переживет взрыв такого размера, что разрушило пульт пилота, он не должен чувствовать эту пульсацию разбитого горя и гнева из-за чего-то, что он не вызывал и не мог управлять.
“Мостик изолятору”. Капитан теперь немедленно встала позади него, очевидно бросив все спасательные усилия на том, кто бы ни был сокрушен в обвале потолка. “Доктор, Вы меня можете слышать?”
Кевит. Имя вспыхнуло в Пэрисе, в его собственном небольшом взрыве понимания. Он не услышал Кевита, так как волна смещения поймала их, и Джейнвей не спросила, где был ее первый помощник.
Это означало, что она уже знала. Джейнвей двигалась туда, где лежит на полу мостика Стеди.
Беря самообладание капитана в качестве примера, Пэрис медленно повернулся и стоял, как он надеялся, с храбрым выражением на лице. “Она мертва”. Если бы его голос был менее устойчив, он только надеялся, что при этом капитан поняла бы его.
“Капитан…?” прервал Ким. Странное желание отвлечься, если только потому, что Пэрис не был уверен, сколько времени он сможет поддержать свою силу ниже порога сочувствия и понимания в глазах Джейнвей.
“Капитан, что-то там!”
Она повернулась к нему лицом, повторно пересекая мостик, чтобы прислониться к поручням ниже его. “Я нуждаюсь в лучшем отображении чем это, г-н Ким.”
“Я не знаю”. Но он выболтал это, и Пэрис смог увидеть смущенное повышение покраснения в лице Кима, поскольку офицер торопился собрать достаточно информации для лучшего ответа. “Я читаю…
Я не уверен, что я считываю”!
“Вы можете получить эксплуатационное изображение”?
“Я пробую…”.
Это бормотало к жизни с большим ревом статических искажений, и Пэрис повернулся, чтобы стоять перед этим как если бы в ожидании другого нападения. Отблески и шипение вспыхивали через поверхность экрана, скручивая вместе и обособленно, поскольку изображение вне их боролось с собой на переднем плане. Сначала, Пэрис думал, что это был город, и что Ким, так или иначе, захватил визуальную передачу с соседней планеты. Тогда звезды, заполняющие пространство, все вокруг странной структуры постепенно исчезали с экрана, и Пэрис понял, что он принял за здания, были только самыми маленькими в жуткой коллекции распорок, арок, и опор, которые ощетинились через поверхность своего рода длинной, плоской орбитальной структуры. Энергия пульсировала и прыгала между шпилями похожими на инсектоида3, наконец выбрасывая себя в космос, где она иссякала прочь в отдаленную бесконечность. Как маяк, думал Пэрис.
Или радио-сигнал.
Около живота гигантского множества, крошечное пятнышко вопроса блестело в размышлениях ненужного света большого устройства.
Пэрис знал, что это было судно Маквиса, следом текста у основания главного экрана, идентифицируя принадлежность украденного судна.
“Капитан…”, Голос Кима был слишком тих, почти шепот, по сравнению с хаосом творившимся вокруг него. “Если эти датчики работают, мы - более чем семьдесят тысяч световых лет от того места, где мы
