— Значит где-то рядом и Кир!
— Да, это я понимаю, я не тупой, — разъярился он. — Но чего я все-таки не могу понять, как ты собираешься его спасать, а? Скажи мне, Селена, растолкуй мне, тупому, что ты будешь делать с этим монстром? Попросишь его уйти? Споешь ему колыбельную? Ты хоть понимаешь, что он сожрет тебя за один присест? Без хлеба и соли?
— Роланд, ты не понимаешь очевидных вещей, а у нас нет времени на объяснения. Пойдем.
Селена вновь двинулась вперед. Сзади донесся возмущенный возглас карнелийца.
— Это я-то не понимаю?! — бушевал Роланд. — О, боги! Что я делаю?! Почему я иду следом за этой ненормальной девчонкой, уверенной в том, что чудище при виде ее тут же раскается во всех своих злодеяниях? Я что, заболел чем?
Спустя несколько минут они уже стояли на пороге огромного зала. Из глубины доносился разъяренный рев, от тяжелых ударов содрогались стены и сыпались камни. Мрак, сгустившийся здесь, был настолько плотен и вязок, что даже ночное зрение карнелийца оказалось бессильным.
— И что теперь? Не видно же ни чего.
Роланд покосился на Селену. Та молча передала ему свой факел и сложила вместе ладони.
— Селена, сейчас не самое удачное время для молитвы.
— О, Светлейшая из Светлых... — начала Селена.
Высоко, под самыми сводами зала, будто зажглось солнце, и зал окатило ярким светом. Роланд вернул на место отвисшую челюсть и посмотрел на девушку.
— И ты молчала? На все воля Божья, Бог меня не оставит! — передразнил он ее. — А колдуешь как маг!
— Я не колдую. И это вовсе не магия, — возразила Селена.
— Вот только словами не надо играть, — Роланд отмахнулся. — Магия не магия, я не инквизитор, мне все равно. Главное, чтобы польза...
Вспыхнувший свет, похоже, на время парализовал чудище, и карнелиец смог рассмотреть его во всех подробностях.
Он увидел огромное змеиное тело, зубастую пасть и множество выпученных глаз, щедро усеявших морду. Глаза были самых разных размеров — от огромных, величиной с человеческую голову, до крохотных, с мелкую монету. При этом все они находились на коротких стебельках и с легкостью могли смотреть в любом направлении.
Но куда большее удивление у Роланда вызвали короткие отростки возле самого хвоста чудища и чуть пониже морды, напоминавшие человеческие ноги и руки.
— Это что — недоразвитые конечности? — он ткнул пальцем в их сторону.
— Скорее наоборот, — вздохнула Селена. — Когда-то это существо было человеком...
— Человеком?
— Отец рассказывал, что у Проклятых Осколков в качестве Хранителей Спаситель оставил святых отшельников... Но даже им нелегко противостоять соблазнам Тьмы. Возможно, и этот не смог устоять и решил завладеть Глазом.
— Так здесь покоился Глаз Сатаны? Впрочем, дурацкий вопрос, достаточно взглянуть на этого урода, — пробормотал Роланд. — Что же получается, мы походя нашли еще один Осколок? Или ты и раньше знала?
— Ничего я не знала, я просто хотела спасти ребенка.
— Послушай, Селена, но если эту Святую Печать сломал собственный хранитель, так может и все остальные тоже?
— Сатана умеет находить лазейки в душах людей, — с горечью призналась Селена.
— Послушай, но ведь зная об этом, можно легко отыскать все остальные Печати! Наверняка Церковь знает обо всех опасных чудищах...
— Ты ошибаешься. Хранитель не обязательно превращается в чудовище. Если его воля окажется крепче, он может подчинить себе силу Сатаны, скрытую в его части. Да и обычных чудищ еще хватает и, как видишь, не на всех Церковь способна найти управу. А теперь пойдем, Роланд, нам надо найти Кира!
— Как это пойдем? А чудище? Оно, вроде, еще шевелится...
Селена молча шагнула в зал и, не обращая никакого внимания на застывшее чудовище, стала звать Кира. Следом двинулся Роланд, с опаской косясь на монстра и судорожно стискивая меч.
Тяжелое дыхание чудовища разносилось по всему подземелью. Подергивались мышцы, тупо таращились в разные стороны глаза, едва ворочаясь на стебельках, но само оно не двигалось.
Подойдя ближе, карнелиец невольно покачал головой. Вблизи чудовище производило ужасающее впечатление. Твари, с которыми Роланд столкнулся в Черных Землях, а также чудище из храма под Лангбургом рядом с этим выглядели просто жалко.
Чтобы серьезно ранить эту здоровенную тварь, даже с острейшим карнелийским клинком, пришлось бы потратить несколько часов. А чудовищу, чтобы превратить карнелийца в лепешку, хватит и одного удара...
Неуязвимых не бывает, напомнил себе Роланд, просто не бывает. Любое живое существо можно убить. Если, конечно, сообразить где у него уязвимое место.
