— Ну, — Кир прикрыл на миг глаза. — Селена влила в меня много сил. Пожалуй, на какое-то время меня хватит.
Роланд покачал головой и вдруг хлопнул себя по лбу.
— Совсем забыл! Сам не пользуюсь, вот и забыл.
Он порылся в котомке и извлек на свет небольшую бутыль с мутновато-белой жидкостью.
— Это лечебный эликсир, которым частенько пользуются наши маги, когда им надо быстро восстановить силы. Надо влить немного в Селену, да и тебе не помешает. Ну-ка хлебни.
Кир вытащил пробку, осторожно принюхался и сморщился.
— Какой резкий запах! Я не буду это пить! Это какое-то крепкое вино!
— Наш деревенский маг сказал, что это будет покрепче любого вина. Давай пей, не тяни!
— Но я никогда не слышал о таком эликсире.
— Эликсир называется «водка», и наши маги берегут его рецепт как зеницу ока.
— Я не буду это пить, — твердо заявил Кир.
— Дело твое, а Селене, пожалуй, волью чуть-чуть. Подержи ей голову!
Ножом разжав девушке зубы, Роланд влил ей в рот немного эликсира. Она мгновенно пришла в себя, закашлялась, но Роланд уже подсовывал ей флягу с водой.
— Ну как, получше?
Карнелиец вгляделся в ее покрасневшее лицо.
— Что это за дрянь? — прошептала она, оторвавшись от фляги.
Роланд ответить не успел. Веки Селены вновь сомкнулись, и карнелийцу оставалось только озадаченно чесать затылок.
— Может надо было побольше влить?
— Роланд, оставь ее в покое, — попросил Кир. — Я с магией уже не первый год знаком, и этот твой эликсир мне тоже не нравится.
— Чудно, — Роланд пожал плечами. — А вот наши маги очень даже любят. Да и не только маги.
— Пойдем, может мы сами управимся. Если ты дашь мне пару минут, я что-нибудь придумаю.
Роланд хмуро кивнул. Кир был прав. Таких чудовищ сподручней убивать магией.
Завидев людей, чудище принялось крушить стены с удвоенной силой, и вскоре в воздухе повисла густая пелена пыли.
— Кир, можешь отодвинуть этого урода? Я не могу сражаться в такой тесноте! — проорал Роланд, силясь перекричать грохот, создаваемый чудищем.
Ветвистая молния Кира отбросила чудище от входа и карнелиец выскочил в зал. Чудище взревело и, тяжело топая, кинулось на него.
Роланд не спеша потянул из ножен меч. Он был уверен, что продержится столько, сколько будет нужно. Чудовище, несмотря на свои устрашающие размеры, было все-таки громоздко и неуклюже, и тягаться в ловкости с карнелийцем никак не могло.
Но все пошло не совсем так, как задумывалось. В конце концов, Роланда, как и всех воинов в Карнелии, учили сражаться не с чудовищами, а с людьми или человекоподобными Измененными. Так что вступив в бой, Роланд не мог не сражаться. Даже уворачиваясь от могучих ударов хвоста, карнелиец не забывал время от времени пробовать зверя на прочность.
Карнелийский клинок с легкостью резал шкуру чудища, но с такой же легкостью заживлялись и его раны. Но хуже всего было другое. Магия Кира также не наносила заметного вреда монстру. Огненные шары и молнии нещадно рвали его плоть, оставляя жутковатые следы, но все они затягивались быстрее, чем Кир успевал сотворить новое заклятие.
Тогда-то Роланд и обратил внимание на многочисленные глазищи монстра. Они казались обыкновенными. То есть беззащитными, как глаза любого другого существа. Улучив момент, Роланд кинулся вперед и нанес удар. Обычное око, даже таких чудовищных размеров, должно было разлететься брызгами. Но этот глаз просто чавкнул и на мече будто сомкнулись железные тиски.
Карнелиец опешил, пытаясь освободить клинок, и не успел вывернуться из-под удара змеиного хвоста. Роланд покатился по земле, раздирая одежду и кожу с ладоней. А затем на его пути вырос валун и в голове вспыхнули мириады звезд.
— Роланд!
Ударив особенно мощной молнией, Кир выскочил в зал, надеясь отвлечь монстра, но тщетно. С необычайной для его размеров резвостью чудище бросился к упавшему карнелийцу.
— Роланд!
Кир в ужасе закрыл лицо ладонями, ожидая услышать хруст и чавканье. Но вместо этого в зале раздался чей-то резкий крик, а затем наступила мертвая тишина.
Кир долго стоял на месте, боясь убрать от лица руки и открыть глаза. И только когда слуха коснулись чьи-то приглушенные ругательства, он решился. Глазам открылось престранное зрелище.
Роланд, целый и невредимый, хотя и по-прежнему бесчувственный, лежал у дальней стены. В двух шагах от него, то ли такой же бесчувственный, то ли мертвый, покоился монстр. А рядом, вцепившись руками в самый крупный глаз, стояла полуголая девушка с черными крыльями за спиной и, пыхтя и отдуваясь, пыталась этот самый глаз вырвать.
