— Ты верно мыслишь, вождь. Да, карнелийский Осколок меня больше не интересует. Мне нужны все остальные.
— Я не знаю про все Осколки. Но знаю, что один из них находился в заброшенном храме где-то возле Лангбурга, другой был почти рядом, только севернее — в развалинах древнего замка вблизи Тормуна...
— Что значит был? — подался вперед Ингельд.
— Сегодня утром шаман сказал, что чувствует сильные всплески магии как раз в тех местах.
— И насколько можно доверять твоему шаману?
— До этого он никогда не ошибался.
— Ты хочешь сказать, что кто-то прибрал эти два? Кто же это сделал?
Тяжелая Длань развел руками.
— Похоже, в игру вступил еще кто-то, — нахмурился Ингельд. — Итак, где же остальные?
— Я знаю только еще про два. Один в Далии, в подземелье под Аламаром. А другой возле Рутербурга, но с ним что-то странное.
— Что еще?
— Шаман сказал, что чувствует нечто необычное, — вождь пожал плечами. — Сказал, что Святая Печать как будто сломана и в то же время не сломана.
— Как это возможно? — нахмурился Ингельд. — Объясни.
— Возможно, что...
Воинственные крики с улицы заглушили слова вождя.
— Смерть человеку! — ревела толпа инуров.
В следующий миг на пороге дома очутился Карн.
— Что ты здесь делаешь? — прорычал вождь. — Я велел тебе...
— Прости, отец, но ты больше не вождь! — зарычал в ответ Карн. — Наши воины устали от твоей мягкости! Мы устали от людей, у которых хватает наглости являться к нам в дом, как будто мы добрые соседи! Мы объявляем им войну! И первым мы убьем этого!
Он махнул копьем в сторону Ингельда.
— Он наш гость! — повысил голос вождь.
— Нет! Он лазутчик и убийца! И он будет наказан за свои преступления! Выходи, человек, и я дам тебе шанс умереть мужчиной!
— Я быстро, — пообещал Ингельд вождю и двинулся к выходу.
— Нет! Ты обещал!
— Не беспокойся, я не собираюсь убивать, — обернулся на пороге карнелиец. — В крайнем случае обойдусь малой кровью. Нам ведь еще есть о чем поговорить?
Он открыл дверь и выбрался наружу.
Его встретил дружный рев полусотни воинов. Впереди стоял Карн, потрясая копьем.
Ингельд обежал толпу глазами. Из-за спин воинов выглядывали дети и женщины, они тоже были вооружены, в основном камнями и палками.
— Скольких из вас мне нужно убить, чтобы вы наконец поумнели? — бросил Ингельд.
— Ты умрешь от моей руки! — крикнул Карн. — Доставай меч или я приколю тебя как труса!
— Смотрю, ты любишь поговорить.
Карн с рычанием пошел в атаку. Ингельд легко уклонился, сбил его с ног и, вырвав копье, приставил к горлу.
— Этого достаточно? — спросил карнелиец. — Или мне нужно убить тебя, чтобы остудить горячую кровь твоих друзей?
Он чуть надавил копьем, острие прорезало кожу и рыжая шерсть инура потемнела вокруг горла.
— Нет, человек! — послышался от порога голос вождя. — Прошу тебя, не убивай моего сына!
Усмехнувшись, Ингельд повернулся к Тяжелой Длани.
— Если только он сам не захочет смерти...
Из толпы донесся чей-то гневный вопль, и Ингельд тотчас сдвинулся с места. Мелькнуло копье и с хрустом пронзило вождя насквозь. Толпа взвыла.
— Отец! — Карн одним прыжком очутился на ногах и бросился к отцу.
Но еще раньше возле вождя оказался Ингельд. Он успел подхватить его, и аккуратно опустил на землю.
— Проклятие! Старик, не вздумай умирать, — склонился над ним Ингельд. — Ты еще не все сказал!
