– Ну что ж. – Гелен поднялся и заходил по комнате взад-вперед. – Сейчас трудное время, а он доверяет мне больше, чем кому-либо, поэтому я здесь.
– Об этом я и говорил. У тебя по-прежнему нет своей жизни. Ты был и остался правой рукой Хагена. Ты говоришь, что ты просто его вассал, но это иллюзия, дядя. Ты – раб Хагена. Его самый верный и преданный раб. Или цепной пес. Если тебе так больше нравится.
– Рик! Если бы ты не был моим племянником… – Гелен оборвал себя и отвернулся. – Иди спать, Рик, уже поздно.
– Да, наверное, я зря затеял этот разговор.
Молодой человек поднялся и направился к выходу, но у порога остановился.
– Я ушел из наемников именно поэтому. Я понял, что тоже стал рабом. Рабом войны, оружия и смерти.
– Поэтому ты предпочитаешь бродяжничать, как какой-нибудь нищий? Это и есть твоя свобода?
– Наверное. Я не знаю. Но я хочу узнать. И еще, дядя Гелен… Не нужно тебе возвращаться в замок графа. У меня плохое предчувствие. Хаген… Мне кажется, он может стать причиной твоей смерти, дядя. Тебе лучше держаться от него подальше. Его скоро ждут неприятности, большие неприятности, так что…
Гелен нахмурился.
– Ты что-то знаешь о Логане? – спросил он.
– Логане? Да, я знаю его. Я встретился с ним, – медленно сказал Рик. – По дороге сюда. Это очень скользкий и опасный тип.
– Значит, Хаген не ошибся.
– В чем?
– Я не должен этого говорить, Рик.
– Дядя, если речь идет о Логане, нам лучше не держать секретов друг от друга.
– Хм-м, возможно, ты прав. Да и нет, пожалуй, в этом никакого секрета. Хаген уверен, что Логан собирается прикончить его. Если ты видел его по дороге сюда, значит, он уже здесь, в Амберге. А ты, что ты знаешь о нем?
Рикерт лихорадочно соображал. По всему выходило, что Логан забрал Айрис, чтобы вместе попытаться убить Хагена. И, возможно, всех вассалов графа. В том числе…
– Дядя, не возвращайся в замок. Я прошу тебя. Логан – очень опасный человек.
– Ты стал бродячим пророком? – усмехнулся Гелен.
– Если Логан решил убить Хагена, он это сделает. Поверь мне, дядя. Очень прошу. Мои предчувствия еще ни разу не обманули. В Итании многие солдаты мне верили. И многим удалось избежать смерти.
– Рик, даже если ты тысячу раз прав, ты ведь понимаешь, что я не могу не выполнить волю графа.
Рикерта захлестнула волна гнева. Гнева, копившегося уже очень и очень долго. Настолько долго, что Рик, пожалуй, и сам успел забыть о нем. И вот сейчас, неожиданно не только для Гелена, но и самого Рикерта, он вдруг прорвался наружу.
– Волю графа?! – Он треснул кулаком в дверной косяк. – Сколько же раз… Сколько раз можно твердить одно и то же! Прости, что лезу не в свое дело, но я слышал твои разговоры с матерью! Сколько раз ты обещал ей, что будешь думать о себе, сколько раз ты обещал, что не повторишь судьбу моего отца и твоего брата? Сколько раз ты клялся? И вот опять. Ты мчишься по первому зову этого мясника Хагена, не думая ни о чем. Ты твердишь о долге вассала, но так ли это на самом деле? Мать говорила, что иногда ей кажется, будто ты бежишь от нее. Будто ты по-прежнему боишься сравнений с отцом. Когда же ты поймешь, что твой брат давно умер! И что моя мать любит тебя не потому, что ты похож на него!
Рикерт сорвался на крик. И барон тоже не выдержал:
– Не лезь не в свое дело, мальчишка! Ты ничего не понимаешь! И никогда не понимал! Как, впрочем, и твоя мать. – Гелен провел ладонью по лицу, успокаиваясь, глубоко вздохнул и отвернулся к окну. – Но я не собираюсь спорить с тобой на эту тему. Это касается только меня.
– Ну и черт с тобой!
Рикерт ушел, хлопнув дверью. Барон долго всматривался в ночную темень, а потом снял с груди медальон и щелкнул крышкой.
Утром за завтраком Рикерт хранил молчание. Гелен и Марвин о чем-то оживленно переговаривались, но Рик не прислушивался.
Вчерашняя вспышка гнева удивила и раздосадовала его. А ведь все началось с Айрис. Да-да, следовало признать, прошлое стало преследовать его, начиная со дня их встречи. Именно с того дня он стал ввязываться в бессмысленные схватки. Именно с того дня он стал все чаше и чаще погружаться в свои воспоминания. Именно с того дня его душа потеряла покой.
И вот вчера он раскричался на дядю. В сущности, из-за пустяка. Какое ему, Рику, дело до личных проблем Гелена? Ему бы расхлебать свои собственные…
– Разве это магия? – до сознания Рикерта долетел голос дяди. – Магия это…
Гелен неопределенно взмахнул рукой.
– Что же такое магия, барон? – усмехнулся Марвин.
– Ну не знаю я, – поморщился Гелен. – Да и откуда мне знать? Но при чем здесь свобода, не могу понять?
– Барон, что же здесь непонятного? Свобода и есть магия. Это одно и то же. Вот вам пример. Скажите,
