дыхание, а когда деловитое тарахтение мотора стало затихать, кто-то неподалеку от Хваленского исступленно выругался:
— Наведет сейчас «Фантомы», с-сука… Валить надо было!
— Не наведет, — флегматично отозвался майор, почесывая спину. — Если бы наводил, то остался бы рядом и дальше, чтобы корректировать огонь. А раз улетел — все в порядке.
— Думаете? — с надеждой отозвался техник.
— Не думаю — знаю. Ладно, хлопцы, за дело! Проверяйте самолеты, готовьте вооружение, а мы с Володей подсобим!
Он повернулся к командиру вьетнамцев:
— Спасибо, Нгуен. Дальше мы сами.
— Хорошо, — ответил вьетнамец, глядя на выкрашенный зелеными и коричневыми пятнами истребитель. — Красивый самолет. Русские самолеты все красивые. Как ваши девушки.
— А ты бывал в СССР, Нгуен? — спросил Хваленский.
— Я учился у вас. Хорошая страна, мне понравилось.
— Понятно, — вздохнул майор. — У тебя хорошо обученные солдаты. Я их даже не видел, пока ты их не позвал.
— Иначе тут не выжить, — Нгуен казался бесстрастным, но по глазам его было видно, что похвала пришлась ему по душе.
— Это верно. Нгуен, еще одна просьба есть… — Хваленский обернулся и, увидев, что все уже отошли к самолетам, быстро произнес:
— Пусть кто-нибудь из твоих парней заберется на дерево и наблюдает, не появится ли снова американский разведчик.
— Будет сделано.
— Вдруг вернется… У тебя есть зенитные пулеметы?
— Есть, три штуки. Лучше бы без них обойтись. Шуму много, толку мало.
— Лучше бы… — вздохнул майор. — Но все-таки спокойней с ними.
— Хорошо, я прикажу их приготовить.
— Спасибо.
Вьетнамец неслышно ушел, а техники занялись проверкой МиГов на предмет повреждений. Все оказалось в норме — вертолетчики свое дело знали.
Потом настал черед вооружения. МиГи транспортировали заправленными, но невооруженными. Не рискнули — была вероятность того, что при перевозке повредятся контакты электрической цепи, и оружие потом откажет. Поэтому заниматься им пришлось прямо в лесу. Делали все опять же вручную. Каждую машину вооружили двумя ракетами «воздух-воздух» и подвесной пушкой. На два оставшихся пилона под крыльями еще на аэродроме были подвешены дополнительные баки с топливом — так, на всякий случай.
— Р-раз-два, взяли! — и, поднатужившись, техники поднимали из ящика тяжеленную ракету.
— Держи, держи, мужики, я ща! — торопливо бормотал вооруженец, защелкивая фиксаторы, которые крепили смертоносный снаряд на пилоне. — Готово! Давай на другое крыло…
Покончив с ракетами, техники принялись за пушки. Поскольку расстояние от брюха самолета до земли составляло менее метра, а подвесной контейнер с пушкой весил хорошо за две сотни килограмм, подвеска его вручную оказалась нелегкой задачей. Шестеро мужиков, согнувшись буквой «зю», держали контейнер на весу и ненавязчиво подбадривали молодого вооруженца, крепившего пушку под брюхом самолета. С грехом пополам чертов контейнер все-таки подвесили; передохнув, справились и с другим. На все про все ушло два часа.
Потом делать стало нечего. Сидя возле замаскированных самолетов, летчики и техники разговаривали о том, о сем, чтобы скоротать время.
— Был у меня забавный случай, — с улыбкой рассказывал майор. — Полетел я на охоту, ну, и забрался вглубь Лаоса, чтобы подловить американцев еще на подлете… Рацию переключил на их частоту — и слушаю переговоры. Тут у меня на локаторе две цели нарисовались. Пока к ним приближался, слышу диалог по радио: «Джонни, глянь, розовые слоны!», — «Да какие еще слоны, у тебя глюки!», — «Смотри сам, идиот, вон они, внизу, у холма!», — «О, и правда… Слоны… Черт, почему они розовые?», — майор умолк, прислушиваясь к далекой-далекой перестрелке на юго-востоке.
— Ну, а потом что было? — нетерпеливо спросил кто-то из техников.
— Да ничего, — пожал плечами Хваленский. — Сбил я один из тех вертолетов, второй сел рядом и подобрал экипаж. Они, видать, караваны на Тропе искали. Я еще над ними пару кругов сделал, — пытался слонов рассмотреть.
— Увидели? — полюбопытствовал Володя. Про это майор ему раньше не рассказывал.
— Угу. Четыре таких… темно-розовых, как лосось, что ли. Тюками увешаны, и люди рядом шли. Ну, я высоко был, они как игрушечные выглядели.
— А что, слонов партизаны тоже используют? — удивился кто-то.
— А то! Это ж готовый грузовик, только траву жрет, а не бензин…
— Интересно, а почему они розовые были? — задумчиво спросил техник-вооруженец.
— А хрен его знает… Может, пыль там такого цвета, может, вьетнамцы их специально выкрасили… Как в том анекдоте про матросов на зебрах…
Вечер вступал в свои права. Скрылось за холмом солнце, — и слегка посвежел воздух, и удлинились зыбкие тени, быстро превратившиеся в сплошные сумерки, и молчаливей стали люди, сидевшие возле самолетов… Потом солнце и вовсе провалилось за горизонт — и джунгли залила темнота. Ночь выдалась безлунной. Теперь можно было не опасаться американцев — они не рисковали соваться в джунгли ночью, а их самолеты до самого утра не могли бы нанести удар по полосе. Разве что B-52 — но это было уж очень маловероятно… Ну, еще были «Интрудеры», палубные бомбардировщики, — но и они так далеко от побережья не залетали.
Хваленский бросил взгляд на часы — предстояло еще почти два с половиной часа ожидания. Рядом с летчиками неслышно появился командир вьетнамского отряда, проверявший посты.
— Все нормально, товарищ Хваленски? — спросил он.
— Да, Нгуен. Но мне снова нужна помощь. Надо очистить полосу и выкатить самолеты.
— Хорошо, — кивнул вьетнамец. Опять из зарослей появились его бойцы, в считанные минуты убравшие с полосы маскировку. Потом дружными усилиями МиГи выкатили на стартовую позицию, и майор предупредил ведомого:
— Буду взлетать — не смотри мне вслед. Ослепнешь, глаза не сразу к темноте привыкнут.
Володя кивнул.
— Если я не смогу взлететь, будешь сопровождать американца в одиночку. Позывные помнишь?
— Помню. Он — Птица, РП — Гнездо, я — Лис-два.
— Верно.
Последний час тянулся бесконечно долго. Не было уже сил ни разговаривать, ни что-то делать — все мысли крутились вокруг предстоящего задания.
В половине одиннадцатого офицеры забрались в кабины своих истребителей и стали ждать команды на взлет. Американец должен был выйти на связь с вьетнамским диспетчером примерно в 22.55 и доложить, что он готов следовать на аэродром. Уже в 22.52 они запустили двигатели и стали держать их на малых оборотах, чтобы в случае чего сразу взлететь и не тратить времени на запуск.
Радио проснулось в 22.57:
— Гнездо — Стае, Птица летит на север, немедленно взлетайте! Повторяю, Птица летит на север, немедленно взлетайте! У вас полторы минуты, повторяю…
— Лис — Гнезду, понял, — коротко ответил майор. — Лис-два, готов?
— Готов, — бесстрастно отозвался Володя.
Глава 9
