меня не интересует.
Дед Андрейчик с интересом разглядывал старого предателя.
— Узнаю архиепископа «епархии святого духа» и апостола Лиги военизированного христианства, — криво усмехаясь, сказал он. — Факт.
Шайно с беспокойством упер в него подслеповатые глаза.
— Вы меня знаете?
Дед Андрейчик засопел и сказал сухим, потрескивающим голосом:
— Да, я знаю тебя. Я помню тебя. Ты дурной сон человечества. Теперь я тебя вижу наяву.
Крестовик нетерпеливо повел плечом.
— Оставим это. Сейчас здесь будет мальчик. Я даю третий водоход, вы мне двадцать четыре часа на эвакуацию.
— Нам хватит двух скафандров. А с тобой я поступлю так, как поступил бы на моем месте всякий коммунист и старый радист Мурманского порта, — резко сказал дед Андрейчик.
— Например? — тревожно спросил крестовик.
— Унтер Шайно! Оставить разговоры! Стоять смирно! — крикнул дед Андрейчик. За дверью послышались шаги. Дед Андрейчик кивнул Руме:
— В сторону, Рума… стань к стене…
— К-х стене, — угрюмо сказал Рума и отвел свой водород в сторону.
Шаги затихли. Кто-то негромко стукнул в дверь.
— Говори!.. — шепотом приказал крестовику дед Андрейчик.
— Это ты, Ворс? — неестественно громко спросил Шайно.
Дед Андрейчик шевельнул рукой-пулеметом.
— Так точно, ваша святость. Вы изволили приказать… — раздалось за дверью.
— Пусть мальчик войдет! — крикнул Шайно.
Дверь чуть вползла в стену, и в комнату вошел худой, бледный мальчик. В нем трудно было узнать краснощекого вихрастого неусидчивого пилота «Полярного жука». Усталым, недружелюбным взглядом он обвел комнату и остановил глаза на двух стальных гигантах. Оба стояли неподвижно и указывали толстыми круглыми ручищами, с короткими дулами на конце, на заспанного «апостола» крестовиков, стоявшего в одном белье у кабинетного стола. Юра широко открыл глаза…
— Ворс! — сказал Шайно.
Дед Андрейчик прищурился и навел дуло своего пулемета прямо в рот авантюристу.
— Ты… можешь идти, Ворс, — внезапно осипшим голосом сказал Шайно.
— Дверь… — зашипел дед Андрейчик. Шайно протянул руку к стене, и дверь поползла из стены.
— Рума! — позвал дед Андрейчик.
Юра вздрогнул и испуганно глянул на стального великана. Только теперь он заметил, что из иллюминатора выглядывает человек.
— Смотри… — сказал дед Андрейчик.
— Смо-три… — мрачно повторил Рума и, сделав неуклюжий шаг вперед, навел свой пулемет в грудь лохматому крестовику.
— Дедушка! — крикнул Юра и бросился к водоходу.
Из иллюминатора смотрели на него подернутые слезой знакомые голубые глаза. Дед Андрейчик шевелил усами и громко кряхтел, чтобы окончательно не расплакаться.
— Ну, ну… ты это… тово… — бормотал он. — Сейчас надо уходить…
— Дедушка! — Юра привстал на носки, заглядывая в иллюминатор. — Он жив?
Дед Андрейчик настороженно глянул на внука.
— Кто?
— Амундсен. Я нашел его. Рука во льду… черная… Разве его не подобрали? — быстро заговорил Юра, хватаясь за иллюминатор.
Старик улыбнулся.
— Того, кого ты нашел, мы подобрали. Оживили. Все в порядке.
— Где он теперь? — свистящим шепотом произнес Юра.
— Вот он…
Дед Андрейчик кивнул на своего стального спутника. Юра обернулся и сделал шаг к водоходу Румы.
Маленький курунга не сводил глаз с крестовика. Уже несколько раз Руме казалось, что пора стрелять, что явно подозрительны движения этого ненавистного косматого старика, которым когда-то бил по лицу его и отца Маро и кричал на всех противным, визгливым голосом. Но вдруг перед иллюминатором Румы появилось бледное лицо. Чуть приоткрыв рот и широко раскрыв изумленные глаза, Юра разглядывал суровое лицо незнакомого смуглого мальчика.
Дед Андрейчик, прикрыв смеющиеся лукавые глаза густыми бровями, с интересом наблюдал за обоими мальчиками. О косматом крестовике на минуту забыли все трое. Юра стоял спиной к нему, загораживая Шайно от Румы. Вдруг Юра почувствовал, как кто-то сильно схватил его за плечи и поволок назад. Шайно, пригнувшись и прикрываясь Юрой, волок мальчика к двери.
— Ни с места! — заревел дед Андрейчик. Но крестовик уже был подле двери. Не успел дед Андрейчик навести на него свою левую руку, как Юра вдруг отлетел в сторону, дверь раздвинулась, и Шайно метнулся в коридор.
— Стой! — крикнул дед Андрейчик и бросился к двери.
Раздался глухой удар: дверь стукнула по бронированной руке скафандра и отпрыгнула назад. Стальной гигант вывалился в полутемный коридор, похожий на тоннель метро, и остановился. Где-то за поворотом справа замирал топот убегающего.
Дед Андрейчик направил скафандр вдоль коридора вслед за беглецом, но, сделав несколько шагов, остановился: погоня была бесполезна, вряд ли он догнал бы Шайно, но заблудился бы в этом подводном лабиринте наверняка.
— Назад! — крикнул он Руме, который тоже вывел свой водоход в тоннель. — В люк! Аранга! Юра, беги за ним!..
Через несколько секунд все трое уже были в стальной шлюзовой камере.
— Рума! Голову! — скомандовал дед Андрейчик. — Голову!
— Голову!.. — крикнул Рума, и шлем его со звоном откинулся назад, словно крышка огромной чернильницы. Теперь Рума выглядывал из скафандра, как водопроводчик из водомерного люка.
— Юра, полезай внутрь! Становись позади него! — приказал старик. — Живо!
Юра мгновенно вскарабкался на плечи стальному гиганту и влез в его объемистое нутро: для двух мальчиков места в просторном скафандре вполне хватило.
— Закрывай! — крикнул дед Андрейчик и прислушался: за стеной, в тоннеле, неистово выла сирена, выла пронзительно, не умолкая, приглушая топот многих ног в далеких переходах тоннеля-коридора. Умолкла сирена внезапно, и тотчас же снаружи загрохотал удесятеренный усилителем голос:
— Противник в четвертом повороте! В первом секторе, келья двадцать четвертая! Личный конвой его святости, наверх! Мортирщики, к третьему и пятому повороту!.. — кричал кто-то по-немецки.
Дед Андрейчик шагнул к рычагам в стене и только тут обратил внимание, что рычаги все опущены вниз. Уходя, они с Румой оставили их поднятыми кверху. Теперь, для того чтобы закрыть шлюзовую камеру, повысить давление и открыть пол, нужно было опустить рычаги, но они, оказывается, уже опущены. Все еще не доверяя себе, старик захватил правой клешней крайний рычаг и поднял его: рычаг свободно пошел вверх, но тотчас же упал, как только дед Андрейчик его оставил. То же произошло и с другими рычагами.
Рума испуганно наблюдал за порывистыми движениями водохода деда Андрейчика. Удивленное лицо Юры выглядывало из-за его плеча.
— Гадина! Выключил ток…
Дед Андрейчик растерянно смотрел на повисшие рычаги.
Простой и четкий план набега на подводный штаб был нарушен. Уверенный в том, что даже после побега Румы и после его оживления профессором Британовым Шайно не открыл тайны своего стального
