неудержимой, порождающей боль страстью, прежде ему незнакомой. Горячая влажность кожи и искрящиеся глаза Джози, ее великолепное, стремящееся отдаться тело – все побуждало Итэна показать ей разницу между грубым насильником, который использует сопротивляющуюся женщину для удовлетворения своей похоти, и мужчиной, умеющим довести возлюбленную до предела самозабвения, а потом погрузиться вместе с ней в огненное море экстаза.
– Итэн, о Итэн, – глухо простонала Джози, уткнувшись лицом в его плечо.
– Боишься? Не надо, милая. Я не обижу тебя, – пообещал Итэн, устраиваясь поудобнее.
– Боюсь… м-м-м. Я боюсь, что ты остановишься. И что будет дальше?
– Сейчас узнаешь. Сейчас мы оба отправимся в райский путь, – шепнул Итэн.
Он прильнул к разгоряченному, истомившемуся телу и скользнул внутрь, ощутив ответный трепет.
Итэн упивался каждым содроганием, каждым стоном любимой. Глаза Джози казались синее океанской волны. Влажная кожа была мягче лепестков распускающегося цветка. Он погружался в нее все глубже, они сливались в одно целое, их сердца бились в унисон.
А потом они оторвались от земли и полетели – все быстрее и быстрее, все выше и выше, разрывая границы пространства, времени и обычной земной радости. Они летели, обнявшись, прильнув друг к другу губами, – через темный хаос наслаждения, сладкую боль и ослепительные взрывы желания.
Джози не помнила себя. Ей казалось, что она падает в бездонную пропасть…
Никогда еще она не испытывала такого пронзительного, уносящего ввысь наслаждения. Это была любовь, любовь, любовь…
Подхваченная ветром страсти, Джози обхватила Итэна ногами, прижимая его к себе с яростным неистовством. Ее бедра извивались в каком-то замысловатом танце. Земля качалась и уплывала, а они с Итэном все летели через полночную тьму туда, где сиял ослепительный свет. Джози вскрикивала от радости.
Наконец их тела будто взорвались и растворились в блистающем море света, и они, дрожащие и задыхающиеся, крепко обнялись, благоговейно удивляясь красоте этого мгновения. То, что прежде существовало отдельно, соединилось, слилось воедино, а потом разлетелось вдребезги, превратившись в миллион ярких осколков, похожих на падающие звезды.
Джози проснулась, когда матово-розовый рассвет прогнал с неба последние клочья тьмы. Бледные лучи, прокравшиеся в комнату через окно, прочерчивали линии на ковре и на кровати, где мирно лежали влюбленные.
Голова Джози покоилась на широкой груди Итэна. Их ноги переплелись. Скомканные простыни валялись на полу.
Джози еще никогда не было так хорошо и уютно. Она прижималась щекой к теплой гладкой коже Итэна и, вспоминая каждое мгновение прошедшей ночи, не могла сдержать счастливой улыбки.
Блаженно вздохнув, она решила, что Итэн еще спит. Но он тут же пошевелился, положив свою ногу поверх ног Джози, словно пытаясь удержать ее, и она поняла, что муж тоже просыпается.
– Итэн?
– Я думаю вот о чем, – прошептал он, щекоча ее волосы своим дыханием. – В твоей душе скопилось столько одиночества, столько боли. Не понимаю, как, пережив такие испытания, ты сумела сохранить доброе сердце?
– Но ведь и ты такой же. – Джози улыбнулась ему, опершись головой на локоть. – Я всегда знала, что ты только притворяешься злым, жестоким и упрямым. А на самом деле в душе ты маленький котенок… Ой!
Джози слегка вскрикнула, ибо в этот момент Итэн схватил ее, положил себе на живот и крепко прижал своими мускулистыми ногами, отрезав путь к бегству.
– Ну, может, ты больше похож на тигра, – придушенно засмеялась она, когда Итэн пригнул ей голову и впился в губы долгим и страстным поцелуем.
Когда он наконец отстранился, Джози притянула его к себе за плечи и нежно укусила в подбородок, заросший темной щетиной.
– Ты только подумай: если б я не ограбила тебя в тот день, мы никогда бы не встретились.
– Готов побиться об заклад, это была судьба, моя милая. – Итэн перебирал ее длинные блестящие локоны, казавшиеся бронзовыми под лучами восходящего солнца. – А от судьбы не уйдешь. Забавно, что в тот день я чувствовал: что-то должно произойти. Я понял это еще в салуне, до того как пришел Лэтерби и сообщил о смерти моего отца и брата. Конечно, я не знал, что именно случится, но было ясно, что моя жизнь изменится. – Итэн усмехнулся, накручивая на палец локон Джози. – По правде говоря, я решил, что меня подстрелят.
– Подстрелят?!
– Ага. В меня еще ни разу не попадали. Даже странно, что за столько лет я не получил ни одной пули. Дважды меня пытались зарезать, несколько раз избивали до бесчувствия, за мной охотился медведь; бывало, что лошадь тащила меня волоком, но вот пули обходили стороной. В тот вечер я был почти уверен, что везение кончилось.
Он смотрел на Джози серыми глазами, в которых плясали смешливые крошечные огоньки. А его лицо… она в жизни не видела такого чарующе-прекрасного лица!
– И по-моему, я был прав, – медленно продолжал Итэн. – Меня таки подстрелили в тот день, в переулке. Не из пистолета, правда, а из лука.
Джози недоуменно вздернула брови.
– А стрелу выпустил мерзкий мальчишка Купидон. Джози усмехнулась. Улыбка скользнула по ее очаровательному личику, а глаза засияли, соперничая с зарей.
– В меня тоже попала стрела, – шепнула она, водя кончиком пальца по твердой линии его
