узнать больше.
Основанное Роджером Конантом в 1626 году, поселение первоначально получило название Наумкеаг. Роджер Конант и Джон Эндикот, глава компании «Новая Англия», приложили немало усилий к созданию убежища для пуритан, чтобы Карлу I было труднее добраться до людей, чьи религиозные убеждения шли вразрез с его собственными. Белинда хотя и не была пуританкой – ни по происхождению, ни по воспитанию, – отмечала их стремление к свободе, восхищалась силой духа и решительностью. Эти люди оставили родные, обжитые места и отправились навстречу опасностям, подстерегавшим их в неизведанных, неосвоенных землях в заливе. Поначалу казалось, что морозные зимы и полное отсутствие цивилизации делают эти места совершенно непригодными для жизни, но с основанием Компании Массачусетсского залива положение дел существенно улучшилось.
Настоящий же перелом произошел в 1630 году. Джон Уайнтроп отправился в плавание на «Арбелле» в сопровождении флотилии из десяти кораблей, на которых находились семьсот человек и несметное количество домашнего скота и съестных припасов. Их прибытие в Сейлем в 1630 году ознаменовало начало настоящего расцвета колонии в Массачусетсском заливе. Небольшое, не имеющее четких границ поселение в гавани Сейлема медленно, но неуклонно разрасталось. С тех пор прошло шестьдесят лет, за эти годы Сейлем превратился в процветающий порт, жизнь в котором так и кипела. Вот, пожалуй, и все, что было известно Белинде об этом городе. Колонии Нового Света оставались для Англии чем-то таинственным и неведомым, и потому девушка не знала, чего ей ждать теперь, когда она покидает «Эсмеральду». Белинда сознавала, что ей предстоит испытать лишения, – ведь колонии, конечно же, во многом уступают метрополии. И все-таки Белинда не страшилась будущего. Она твердо решила найти свое место в Новом Свете, обрести тут свой дом и счастье.
Сердце гулко билось, когда она оглядывалась по сторонам, надеясь отыскать своего кузена. Вдруг кто-то довольно грубо тронул Белинду за плечо. Она повернулась. Женщина с ястребиным лицом, угловатая, в черной шляпе и коричневой шерстяной накидке, глядела на нее, прищурив глаза.
– Это ты – Белинда Кэди? Белинда кивнула:
– Да. А вы кто?
– Ханна Эмори. Я работаю у мирового судьи Кэди, он и послал меня за тобой. Я жду уже битый час, а дома полно дел, так что поторопись.
Белинда, слегка приподняв брови, оглядела бесцеремонную служанку. Ханна Эмори была невзрачным созданием лет сорока, с заостренным лицом, карими глазами-щелочками и пепельными волосами, выбивающимися из-под шляпы. В поведении ее не было даже намека на радушие или дружелюбие. Более того, Белинда отметила, что женщина относится к ней с явным пренебрежением, – ее маленькие глазки бесцеремонно оглядывали девушку с головы до ног. Даже когда Белинда посмотрела ей в глаза, Ханна Эмори не смутилась. Судя по хмурому выражению лица женщины, Белинда явно пришлась ей не по вкусу. Она критически скривила губы и прищелкнула языком.
– Что-нибудь не так? – холодно осведомилась Белинда – столь дотошный осмотр слегка ее позабавил.
Ханна ответила лающим презрительным смешком.
– Господин Кэди сказал, что ты путешествуешь с какой-то старухой, – произнесла она отрывисто и четко, – между тем как все прочие девушки сошли с корабля в сопровождении мужчин. Вот я и гадала, что ты за птица такая, но, – тут грубиянка покачала головой, – ты не то, чего я ожидала. Совсем не то.
– В самом деле? – Белинда так и не отвела взгляд, не зная, посмеяться ли над этой нахалкой или возмутиться.
Никогда еще она не сталкивалась со столь презрительным к себе отношением, да еще со стороны прислуги. В недоумении она размышляла, что в ее внешности так раздосадовало Ханну. Белинда считала, что выглядит вполне прилично, даже привлекательно. Утром ей удалось вывести пятна крови с плаща, и он тоже имел сносный вид. Она убрала с лица свои огненно-рыжие волосы, стянув их сзади зеленой бархатной лентой, а под плащ надела шелковое платье оливкового цвета с длинными рукавами и золотисто-зеленую кружевную юбку. Так что же в ее облике так не понравилось служанке?
– Сожалею, что разочаровала вас, – бросила она с некоторой надменностью, выдержав пристальный взгляд Ханны. – Ради Бога, скажите мне, чего именно вы ожидали увидеть?
Ханна Эмори уже собралась было ответить, но вдруг передумала.
– Ладно: теперь все равно. Очень скоро сами все узнаете, милая леди. Не мое это дело – судить наперед.
– Совершенно с вами согласна, – холодно произнесла Белинда, но в душу ее уже закралось беспокойство.
Что-то было не так – об этом говорили не только слова женщины и не только ее явное разочарование. То же самое подсказывали Белинде чувства, интуиция – с того самого момента, как она столкнулась с Ханной Эмори на этой унылой маленькой пристани. Но сейчас некогда было думать об этом. Стараясь прогнать прочь тревогу, Белинда, чуть склонив голову набок, снова обратилась к служанке.
– А где мой кузен? – поинтересовалась она. – Я надеялась, что он сам меня встретит.
– У него есть дела и поважнее, – бросила Ханна, презрительно хмыкнув и потуже затягивая ленты шляпы под костлявым подбородком. – В поселке кое-что происходит, так что мировой судья Кэди сейчас там. – Она нетерпеливо схватила Белинду за руку: – А теперь пойдем, девочка. Когда твой кузен вернется домой, ему захочется поужинать и повидаться с тобой. Мирового судью лучше не заставлять ждать, ты скоро сама это поймешь.
Ну, это уж слишком! Белинда с возмущением выдернула руку, однако, прежде чем она успела произнести хотя бы слово, в бой ринулась Сара Куки:
– А ну постой! И ты разговариваешь так с мисс Белиндой? – Круглое лицо экономки побагровело от гнева. – Ты хоть знаешь, кто перед тобой? Подумать только – обращаться к дочери сквайра таким тоном! Да я никогда в жизни…
– Дочка сквайра? – Глаза Ханны нехорошо заблестели. – Насколько я знаю, он мертв.
– Да, но….
– Никаких «но», – оборвала ее Ханна и перевела свой колючий взгляд с Сары на Белинду, которая слушала с нарастающим гневом. – Ты теперь не богаче меня! – воскликнула Ханна, потрясая костлявым
