Том оглянулся. Ори Тэск лежал, уткнувшись лицом в землю. Жирное тело его вздрагивало.
— Ори! Ори! Вы ранены? — шепнул Том.
— Это пустяки, — простонал тот, поднимая бледное лицо. Он был все в той же широкополой шляпе, и клок волос торчал из дыры на макушке. — Ничего.
— Робертс, помогите мне, — позвал Том и пополз назад к Ори. Робертс сделал то же, и они одновременно доползли до раненого.
— Очень вам благодарен, — признательно произнес Ори, когда они взяли его под руки с обеих сторон.
До этого момента Том был весь во власти совершенно нового для него ощущения. Он был близок к паническому страху, и ему трудно было удержаться и не броситься бежать. Но несчастье, случившееся с Ори, внезапно и круто изменило его настроение. Он овладел собой, и страх его под влиянием сочувствия к товарищу исчез.
— Потащим его, он сам не справится, — шепнул Робертс.
Тогда началось самое мучительное для Тома испытание. Им пришлось ползти и тащить за собой раненого Ори. Том, поддерживая левой рукой Ори, а в правой волоча за собой ружье, продвигался вперед толчками. Пули стали теперь свистеть и ударяться с другой стороны, и это означало, что команчи и справа заметили ползущих охотников. Вдруг над Томом грянул выстрел из тяжелого охотничьего ружья — затем последовали один за другим еще два выстрела.
— Отлично! Давно… пора… — тяжело дыша, сказал Робертс.
Том почувствовал, что страх оставил его окончательно. Бой был теперь в самом разгаре. Пилчэк, Медвежий Коготь, мексиканец и несколько старых охотников добрались до вершины и открыли огонь по команчам. Это поощрило Тома если не к большим усилиям, что было невозможно, то к большему терпению; Робертс сопел и пыхтел, и худое лицо его было покрыто потом. Ори Тэск мужественно старался сам продвигаться вперед, хотя было очевидно, что он испытывал страшные мучения.
Подъем стал менее крут и гуще усеян обломками скал. Том уже не слышал свиста пуль со стороны лагеря. Они летели теперь с обеих сторон, и резкие залпы винчестеров смешивались с выстрелами из тяжелых охотничьих ружей. Вдали неизменно, хотя и не часто, слышалась стрельба отрядов Старуэлла и Харкэуэя.
Том и Робертс как раз вовремя втащили Тэска на вершину подъема к большим обломкам скал, из-за которых отстреливались Пилчэк с охотниками. Ибо уже в последний момент Том услышал, как свинец глухо ударился о человеческое тело. Левая рука Робертса, при помощи которой он карабкался вверх, подвернулась под ним, — он упал ничком.
— Они… задели… меня… — быстро заявил он, затем оставил Тэска и пополз на скалу.
Том нечеловеческим усилием потащил Ори дальше за длинный низкий выступ, из-за которого стрелял один из охотников. И тут он лишился чувств. Но успел еще услышать, как Ори прочувственно сказал:
— Очень вам благодарен, Том.
Несколько мгновений Том не слышал и не видел боя. Затем грудь его стала вздыматься, и переутомленное сердце забилось сильнее. Ему казалось, что он уже долго лежит распростертый, совершенно не в состоянии приподнять голову или руку. Но это постепенно прошло. К нему подполз Пилчэк, от которого пахло потом, пылью и порохом.
— Том, вы ранены? — спросил он и потряс его.
— Нет… только… выбился из сил… — тяжело дыша, прошептал Том. — Нам пришлось… тащить Ори… сюда. Он ранен. И Робертс тоже.
— Я посмотрю, что с ними, — сказал разведчик. — Здесь позиция для нас лучше. Думаю, что нам удастся отбросить краснокожих. К счастью, Старуэлл и Харкэуэй в тылу у них с обеих сторон. Мы как будто в осаде… Пули летят с запада и с востока. Будьте осторожны и зорко следите за индейцами. Не стреляйте наугад.
Том отполз немного влево и осторожно поместился за длинным плоским камнем, откуда он мог выглядывать. Пока он следил, не следует ли ему стрелять, он слышал, как Пилчэк хлопочет около раненых, и узнал, что у Робертса прострелена рука, кость не задета, а у Ори Тэска пробито бедро. Том понял, насколько серьезна такая рана здесь, в пустыне.
— Я был бы очень благодарен вам, если бы дали мне глоток воды, — были единственные слова Ори, которые услышал Том. Пилчэк уполз и не возвращался. Ори Тэск и Робертс лежали у подножия невысокого выступа, это пока была достаточная защита от пуль. Но лежали они на солнце, на самом припеке. Повернув голову, Том увидел восемь или десять охотников из отряда Пилчэка — некоторые из-за обломков скал выглядывали на восток, другие за запад. Том услышал ругательства и шутки. Ни мексиканца, ни индейца не было видно.
Затем Том выглянул из-за своего прикрытия. На этот раз его быстрый взгляд уловил какое-то движение, как будто кролик проскочил в кустарник. Тотчас же над этим местом мелькнуло что-то красное, и поднялось тонкое синевато-белое облачко дыма. Пуля задела угол скалы и прожужжала дальше. Том от неожиданности отпрянул в ужасе назад. Зоркий глаз индейца заметил его. Том отполз к другому концу длинного обломка скалы. За ближайшей скалой лежал старый седой охотник, с непокрытой головой, с грязным от пота и табака морщинистым лицом.
— Успокойтесь, не волнуйтесь, — сочувственно посоветовал он Тому. — Команчи не могут выдержать долгого боя. Они — наездники, и все, что нужно, — это терпение. В пешем бою мы их одолеем.
Эта уверенность и равнодушие старого охотника казались неправдоподобными, но сильно ободрили Тома. Он нашел позицию, откуда мог видеть определенный участок скалистой местности без всякого риска для себя. Он как бы смотрел в дырочку, слишком маленькую для того, чтобы неприятель мог заметить его на расстоянии. С этого удобного пункта Том улавливал мелькавшие перед ним оттенки красок, серые, бронзовые, иногда и красные. Но они исчезали, прежде чем он успевал выстрелить.
— Если только увидите, как что-нибудь шевельнется, стреляйте скорей, — сказал старый охотник. — В кого ни попадете, это все равно.
И Том принялся стрелять то как будто в птицу, пролетавшую невдалеке, то в блеснувшее где-то перо, то в ответ на ружейный выстрел. Но ни разу не видел он, попал ли он в индейца или нет. Однако было странно, что эти быстро мелькавшие движения никогда не повторялись в том же самом месте. У Тома создалась уверенность, что это мелькали перед ним увертливые команчи. Это в соединении с треском винчестеров и свистом пуль породило в нем почти такое же настроение, как у старого охотника. Это был, несомненно, бой, и он принимал в нем участие. Здесь была жизнь, а на дюйм дальше — смерть.
Время шло быстро для сражающихся. Еще один раненый присоединился к Робертсу и Ори Тэску, и страдания их, вероятно, были ужасны. Том забыл о них, как и все остальные защитники этой позиции. Солнце ярко пылало, камни и ружья были раскалены, кругом ни ветерка. А бой продолжался, благоприятный для охотников ввиду занятой ими позиции и в то же время неблагоприятный потому, что он слишком затягивался. Всех их мучила жажда. Случайно или по недосмотру, фляжки остались в седлах и казались им такой же драгоценностью, как порох. Старый охотник проклинал Стэкед Плэнс. У Тома рот был совершенно сухой, он сосал камешки, пока не почувствовал тошноту от них.
Миновал полдень, и солнце, еще более раскаленное, стало склоняться к западу. А бой продолжался, все на более близком расстоянии, все более напряженный, и опасность для обеих сторон все увеличивалась. Отряды Старуэлла и Харкэуэя усилили огонь и направляли его, главным образом, на лагерь, конечно, чтобы помешать команчам, находившимся там, присоединиться к своим товарищам на подъеме Вдали, в различных местах, виднелись, очевидно, разбежавшиеся и заблудившиеся лошади
Опираясь на руки, подполз на коленях Пилчэк, без ружья и без куртки. На плече у него была окровавленная тряпка.
— Том, я немного оцарапан, — сказал он. — Это не опасно, но чертовски много крови вытекает Оторви у меня рукав рубашки и перевяжи мне потуже плечо.
Безобразная рана от ружейной пули резко выделялась на плече у разведчика; очевидно, пуля не задела кости.
— Обрати внимание, что эта пуля попала сзади, — сказал Пилчэк — Тут, с вашей стороны, был краснокожий Он ранил у нас двоих прежде, чем я уложил его. Так хорошо… А теперь, как наши остальные раненые?
