– Трейс? – переспросила Эмили. – Вас зовут Трейс? Меня тоже. Эмили Трейс Миллер. Все считают, что это смешное имя. А про ваше имя тоже так думают? – поинтересовалась она.
– Ну, вообще-то меня зовут Трейси, но твой папа всегда называл меня Трейс, – объяснила она, поколебавшись лишь секунду.
– О, так мой папа давно вас знает? – уточнила Эмили.
– Да, – просто ответила Трейси.
– А меня зовут Джексон Нельсон Уокер, это мое полное имя, – сообщил Джексон.
– Это потрясающе, – заявила Эмили. – Моего папу зовут Остин Нельсон Миллер. У меня имя твоей мамы, а у тебя – имя моего папы. Ну же, давай, Джексон, ты можешь сидеть посередине. Если, конечно, твоя мама не возражает.
Остин вопросительно приподнял одну бровь.
– О'кей, – приветливо отозвалась Трейси, хотя ей хотелось плакать. – Увидимся днем, малыш. Надеюсь, у вас с Эмили будет хороший день. До встречи в университете, Остин.
– Спасибо, мам. – Джексон крепко обнял ее и побежал вместе с Эмили к пикапу.
– Да, спасибо, Трейс, – сказал Остин.
Занятия продолжались все утро, и Трейси не успела ни с кем договориться, чтобы пойти вместе перекусить, поэтому купила сандвич с тунцовым салатом и диет-колу в магазинчике неподалеку. Вернувшись в офис, она развернула сандвич и открутила крышку с бутылки. Она ела ленч, сидя у окна, и смотрела, как студенты неторопливо бродят по городку, одновременно пытаясь разобраться в своих чувствах.
Любит ли она Остина? Трудный вопрос. Она любила Остина с того самого дня, как впервые встретила его, и думала, что полюбила навсегда. Но та любовь была разрушена. Она никогда не узнает, каким могло бы стать то чувство. Доверие и преданность, которые однажды связывали их, исчезли за одну ночь шесть лет назад, оставив только Джексона, как напоминание той любви.
Джексон – миниатюрная копия своего отца. Удивительно, что ассистентка преподавателя не бросилась к Остину через всю комнату и не сообщила, что знает, что Джексон – его сын, потому что он так похож на отца. Но он похож и на Трейси. Малыш мягкосердечен и добр, это се черты, так же как взрывной характер и быстрый ум.
– О чем задумалась? – мягко спросил Остин, глядя на нее из открытой двери между их офисами.
– Я думала, ты пойдешь на ленч с одной из этих хорошеньких молоденьких девчушек, которые смотрят тебе в рот, – не оборачиваясь, сказала она. – Или с одной из тех дамочек из детского сада, что пускали слюни вокруг тебя на вечеринке.
– Видишь ли, я предпочитаю рыжую мегеру, хозяйку этого офиса. Она была довольно мила сегодня утром, и я намеревался провести перерыв на ленч вместе с ней. У меня есть яблоко. Хочешь половину? – Он подтянул стул поближе к ней, откинулся на спинку и закинул ноги на подоконник.
– Нет, я ем тунцовый салат, – ответила она. – Как дети вели себя, хорошо?
– Конечно. На самом деле с одним легче, чем с двумя. Они развлекали друг друга. Она хотела бы посмотреть, есть ли у него такие же «Звездные войны», как у нее, а ему интересно, как выглядит кукла Барби, – засмеялся Остин. – Правда, он похож на меня, Трейс?
– Да, – сказала она. – Особенно в этих джинсах и сапогах. Он просил у меня серебряную пряжку для ремня на день рождения. С буквой Джей, – добавила она.
– Не будешь возражать, если я куплю ему такую? – спросил он. – То есть если ты планируешь сказать ему, что я его отец, до дня рождения.
– Кажется, события развиваются стремительно, – вздохнула она. – Ему будет шесть через неделю. Я думала, что подожду немного, чтобы провести с ним хотя бы еще один день, когда он только мой и я не должна делить его ни с кем. Но это эгоистично, да, Остин? Я хочу ему только хорошего.
– Трейс, давай подойдем к этому спокойно и неспешно. Если ты решила подождать и сказать после дня рождения, подожди. Но если не возражаешь, поужинаем вместе где-нибудь в день его рождения, и тогда мы с Эмили могли бы подарить ему эту пряжку.
– Это было бы здорово, – согласилась она. – Он просил Папу Джека купить ему пони. Не знаю, где отец собирается держать его. У него нет подходящего места, да мы и не можем приезжать туда так часто, чтобы Джексон мог кататься сколько захочется.
– Я сказал твоему отцу, что он мог бы держать пони в Том-Бине вместе с Мейбелл, и Джексон сможет приезжать туда, чтобы покататься. Конечно, если ты разрешишь. Ты можешь обсудить это с Джеком, когда будешь звонить ему сегодня.
– Откуда ты знаешь, что я собираюсь разговаривать сегодня с отцом? – с любопытством спросила она.
– Ну, он сказал, что еще не говорил тебе про пони. Ждал, когда внук сделает это вместо него. Если бы я был на твоем месте, я бы определенно взбесился. Конечно, ты обязательно позвонишь ему.
Трейси повернулась на стуле.
– О, так вы двое в сговоре? С тех пор, как ты поехал и все ему рассказал о нас?
Остин не смог сдержать своей сексуальной усмешки:
– Думаю, я нравлюсь твоему отцу, Трейс. Он сказал, что я, должно быть, отец Джексона. Он сам вычислил это давным-давно, но ты упрямо отказывалась сказать ему правду, хотя он был зол, как тысяча чертей. Он надеялся, что в один прекрасный день мы найдем друг друга, и, может быть, все наладится. – Его самодовольная улыбка стала еще шире, доводя ее до бешенства.
Трейси злилась. Она слишком долго была самостоятельной, чтобы чувствовать себя комфортно, когда ее отец и Остин так бесцеремонно влезают в ее жизнь. Она вовсе не была уверена, что ей нравится, когда они обсуждают ее дела у нее за спиной, и тон ее голоса ясно выдал ее раздражение:
