Она не разбудила Джексона, а сгребла его в охапку и отнесла вниз, в машину, посадила на заднее сиденье и пристегнула. Объехав квартал, она припарковалась рядом со знакомым черным пикапом. Остин стоял со спящей Эмили на руках. Трейси выскочила из машины, забрала девочку и устроила ее на заднем сиденье рядом с Джексоном. Потом обняла Остина и поддерживала его, пока он со стоном не повалился на переднее сиденье.
Его лицо, исказившееся от боли, стало бесцветным.
– Плохо себя чувствовал весь день, – едва выговорил он. – Думал, что подхватил грипп, которым уже почти все перезаразились на нашем факультете. – Он застонал от боли.
– Остин, с тобой что-то по-настоящему серьезное. Это не грипп! – Она говорила тихо, чтобы не разбудить детей. – Я отвезу тебя в госпиталь и хочу, чтобы ты дышал, когда мы доедем.
– Я еще могу дышать, – прошептал он в ответ. – Я не собираюсь умирать. Боже, так больно, Трейс. Доктор сказал, что это, возможно, острый аппендицит. Если это так и меня положат на операцию, позвони моей матери. Скажи, чтобы не беспокоилась.
Трейси подогнала машину прямо к приемному покою. Два санитара в зеленой форме вывезли каталку и переложили на нее Остина. Когда они повезли его сквозь большие больничные двери, Эмили проснулась и заплакала.
– Ты оставайся с Трейси, – прошептал он дочери. – Она о тебе позаботится. Со мной все будет в порядке.
К тому времени Джексон тоже проснулся и требовал, чтобы хоть кто-нибудь объяснил ему, почему он спит в машине и почему эти люди увозят его папу. Трейси быстро проехала на парковку и вместе с детьми бросилась в комнату ожидания. Они являли собой весьма жалкое зрелище: она в линялых джинсах, с жутко растрепанными волосами, дети – в пижамах.
– Вы – миссис Миллер? – спросила приемная сестра.
– Нет, просто друг, – ответила она, еле сдерживая слезы. – Я могу его увидеть?
– О'кей, но только на несколько минут. Обычно это позволяется только родственникам. Но детям туда нельзя, – мягко сказала она. – Я пока присмотрю за ними. Сегодня ночью довольно тихо, благодарение Господу.
– Спасибо, – сказала Трейси.
Она объяснила детям, что вернется через нескольку– ко минут, и усадила их рядом с сестрой. Дружелюбная дама дала им по книжке с картинками, а Трейси помчалась к смотровой.
– Трейс. – Остин сумел протянуть к ней руку, когда она появилась из-за занавесок.
– Ты уже видел доктора? Он кивнул:
– Да, а сестра-вампир со странными синими глазами уже выкачала у меня море крови.
– У тебя галлюцинации.
– Она вернется. Ты сама увидишь. Во всяком случае, мои лейкоциты чуть ли не вдвое превышают норму, а я сгибаюсь пополам от жуткой боли. Доктор почти уверен, что это аппендицит. Они уже готовятся к аппендектомии. Он боится, что может начаться перитонит. Чертовски болит, – бормотал он, крепко держа ее руку.
Из-за занавески появилась сестра и подошла к кровати.
– Док прав. У вас серьезные неприятности. – Она мило улыбалась ему, пока не увидела Трейси. Ей смутно припомнилось, что она видела эту женщину на школьном празднике после театрального дебюта Джексона. Она была одной из дам, флиртовавших, вернее, пытавшихся флиртовать с Остином. Невысокая, с роскошными черными волосами и такими странными ясными синими глазами, будто носила цветные контактные линзы. – Ваша операция начнется через десять минут. Я должна вас подготовить. – Она одарила Трейси косым взглядом. – Это ваша сестра?
– Нет, моя невеста, – ответил Остин почти неслышно. Он не отпускал руку Трейси.
Она изумленно смотрела на него. Если он просто не хотел, чтобы она уходила, ему не следовало заходить так далеко. Сестра же казалась заметно разочарованной.
– О! Я не знала, что вы помолвлены, доктор Миллер. Высокий худой доктор в белом халате заглянул за занавеску.
– Вы завтра еще не пойдете домой, приятель. С возможным разрывом это исключено. – Он с любопытством посмотрел на Трейси. – А вы, должно быть, та самая Трейси, про которую он все время говорит?
– Да, это я, – сказала Трейси и подумала: интересно, что именно Остин говорил?
– Позвони матери. Она заберет Эмили, – сказал он, когда его уже вывозили в коридор.
– Эмили побудет со мной. Ты только обещай, что проснешься, когда все это закончится. Анестезия пугает меня до чертиков. Я завтра приду навестить тебя, приведу детей, если позволят. Не волнуйся. – Она держала его руку в своей, пока его не подвезли к последним двойным дверям. Перед тем как отпустить его ладонь, она наклонилась и нежно поцеловала его в губы, в основном ради сестры, которая так настойчиво готовила его к операции. Остин, стонавший от боли, несмотря на введенные ему обезболивающие средства, уже не соображал, флиртует ли с ним кто-нибудь или нет.
Она вернулась в комнату ожидания и нашла детей сидящими на полу с разложенными вокруг них книгами. Сестра кивнула и прошептала, что они были занятыми, как пчелки, и тихими, как мышки.
– Ну, что тут происходит? Вечеринка в пижамах? – приветливо спросила Трейси.
– Трейси, где папа? Он заболел? – Эмили начала всхлипывать, как только увидела Трейси.
– Да. – Трейси села на пол рядом с детьми, взяла девочку на руки, вытерла ей слезы. – У него сильно болит живот, но доктор сейчас будет его лечить. Ты сегодня останешься со мной и Джексоном, а завтра мы навестим его.
