«Уж лучше нам вообще не знать друг друга», или светский вор не будет найден в этом сезоне. Но не волнуйтесь, пока мы гадаем, схватят ли грабителя, можно ожидать свадебных приемов в честь мисс Уотсон-Уэнтуорт и маркиза Гардендаунза.
Лорд Труфитт
Из светской хроники
Миллисент сделала низкий реверанс, надеясь таким образом скрыть, как она потрясена и как замерло у нее сердце. Силы небесные, ведь лорд Данрейвен принадлежит к «скандальной троице», от которой ее предостерегала тетка! Он не только один из самых известных в свете людей, он к тому же пользуется самой скандальной популярностью, если сказанное тетушкой – правда.
Именно такой повеса погубил репутацию ее матери. Разумеется, в такого человека Миллисент не может влюбиться, подумать только, а ведь она грезила о нем ночью и так хотела снова встретиться с ним!
Выпрямившись, она решила, что найдет способ не поддаваться его чарам.
– Добрый вечер, милорд, – сказала она.
Теперь, когда она знала, кто он такой, голос ее звучал холодно.
– Лорд Данрейвен, это мисс Миллисент Блэр, племянница одной моей подруги по деревне. Это ее первый приезд в Лондон.
Сверкающий синий взгляд неторопливо прошелся по лицу Миллисент, потом задержался на ее глазах. Неожиданно ей стало ужасно приятно, и волнение, вызванное его присутствием, стало расти в ней вопреки решению не поддаваться его обаянию.
– Добро пожаловать в Лондон, мисс Блэр. Уверен, что вы хорошо проводите время.
– Очень хорошо, благодарю вас. Лондон и лондонцы кажутся мне очень привлекательными.
– Приятно слышать. Мы все гордимся нашим прекрасным городом. Уверен, что леди Хиткоут старается, чтобы вы бывали на самых лучших вечерах и завтраках и чтобы вам наносили визиты только самые респектабельные джентльмены.
Миллисент бросила взгляд на сопровождающую ее даму, чье лицо определенно выражало восхищение.
– Насчет этого вы можете не беспокоиться, сэр. Ее светлость и виконт очень внимательны ко мне.
– Вам, без сомнения, приходится писать множество благодарственных писем, – проговорил он, и легкая озорная улыбка красиво изогнула уголки его губ.
Миллисент откашлялась. Он осмелился сделать этот намек, явно надеясь, что она покраснеет. Это повеса высшей марки. Насмешливая улыбка на его губах и искры в интригующих глазах ясно показывали, что он смеется над ней. И это должно было бы привести ее в ярость, однако этого не произошло. Его внимание приятно смущало ее.
– Да. У меня не пропадает ни одна моя запись, лорд Данрейвен. Мне льстит ваш интерес ко мне, тем более что мы не знакомы.
– Знакомы, поскольку только что нас познакомили. С разрешения леди Хиткоут – возможно, в вашей карточке еще остались свободные места? Конечно, если она не заполнена заметками, то есть, я хотел сказать, именами.
Миллисент пришлось соображать очень быстро. Нельзя допустить, чтобы лорд Данрейвен видел ее карточку. Ей не хотелось, чтобы вообще кто-то видел ее.
Неудивительно, что его считают одним из этой «скандальной троицы». Только что он откровенно флиртовал с ней на глазах у виконтессы – и вот уже пытается поставить в неприятное положение. Нет, совершенно ясно, что граф Данрейвен не из тех, с кем у нее может быть что-то общее – как бы он ни был очарователен.
– Очень любезное вашей стороны сделать такое предложение, милорд, но боюсь, мне придется отказать вам. Ее милость, я полагаю, спешит: мы должны посетить сегодня еще один прием.
– Вздор, дорогая моя Миллисент, – проворковала леди Хиткоут настолько тихо, насколько позволял ее мощный голос. – Если мы должны поехать на другой бал, мы туда поедем. Но вы еще вполне успеете потанцевать с графом. Сезоны для того и существуют, чтобы танцевать всю ночь напролет. Право, мне кажется, что следующий танец вот-вот начнется. Он занят у вас, дорогая? Позвольте взглянуть на вашу карточку.
Миллисент вцепилась в свой ридикюль и любезно улыбнулась виконтессе.
– Э-э... Нет. Незачем и смотреть. Я уверена, что этот танец свободен.
– Тогда все в порядке, если вы, милорд, тоже свободны.
– Конечно, свободен. – И граф протянул Миллисент руку. – Позвольте пригласить вас на этот танец?
Миллисент не решилась возражать. Ей ничего не оставалось, кроме как выразить свое согласие изящным кивком головы. Она легко положила руку на изгиб его руки и направилась с ним в зал.
– Невежливо отказывать в танце графу, – заметил он.
Миллисент взглянула на него и увидела по блеску его глаз и полуулыбке на губах, что он шутит, а не упрекает ее за дурные манеры.
Она слегка вздернула подбородок.
– Вовсе нет, если известна ужасная репутация графа.
– Значит, вы пробыли в Лондоне достаточно долго, если слышали все сплетни.
– Ну разумеется, далеко не все. Но уже то, что слышала, заставляет меня относиться с
