ладонь, а потом медленно послал воздушный поцелуй Миллисент.
Неожиданный порыв желания охватил ее. Этот жест подействовал на нее сильнее, чем если бы его губы на самом деле коснулись ее.
Миллисент задохнулась.
Не сводя снисходительного взгляда с ее лица, он медленно и неохотно убрал руку, освобождая Миллисент дорогу.
Она колебалась мгновением дольше, чем следовало бы, потом бросилась мимо него.
Миллисент не оглянулась. Но как ей этого хотелось!
Глава 3
«Быть или не быть – вот в чем вопрос». Так думают все, когда мисс Элизабет Доналдсон отклоняет очередное брачное предложение, а лорд Данрейвен теряет терпение от бесплодных усилий полицейских с Боу-стрит. Граф заявляет, что сам найдет светского вора и отыщет своего пропавшего ворона.
Лорд Труфитт
Из светской хроники
Чандлер Прествик, граф Данрейвен, сидел за столом в «Уайтсе», в ярости оттого, что он только что прочел. Он резким жестом скомкал вечернюю газету и выругался.
– Чертовы сплетники! – угрожающе пробормотал он. – Неужели нужно вставлять мое имя в каждый раздел!
Отшвырнув газету в сторону, он взял свой стакан и посмотрел на янтарного цвета бренди, плескавшееся на самом донышке, и с такой же легкостью, с какой ночь переходит в день, его мысли обратились к женщине, которую он встретил вчера вечером.
Напиток был цвета ее глаз. Глаза – это первое, что он в ней заметил, когда она оказалась перед ним. Удивительные, интригующие, золотисто-карие глаза, в которых плясали искорки. Он напугал ее, но только на мгновение. Она быстро пришла в себя, очень внимательно оглядела его, а потом ее взгляд остановился на его лице.
Кто она такая? Чандлер был уверен, что никогда не встречал ее раньше, и так же уверен он был, что ему хочется увидеть ее снова. Она была хороша – с четко очерченными и слегка выгнутыми бровями того же соломенно-золотистого цвета, что и ее густые, аккуратно причесанные волосы. Прическа была для нее слишком строгой, но не портила ее классической красоты. Губы у нее были пухлые, изящной и соблазнительной формы, цвета темно-розовой гвоздики.
Чандлер вспомнил, как подумал тогда, что девушка старается приуменьшить свою привлекательность, и удивился, зачем она это делает. Большинство молодых представительниц высшего общества из кожи вон лезут, лишь бы сделать себя покрасивее.
Нежная прелесть ее лица и влекущие очертания женственной фигуры – не единственное, что привлекло его. Он был очарован ее острым умом и той уверенностью, с которой она держалась. Черт побери, все в ней привлекало его. Он даже одобрил то, как она вела себя в этой весьма щекотливой ситуации. Пристойно, но не чопорно, взволнованно, но без излишней чувствительности.
И еще она была смела. Да, необычайно смела, потому что оставалась в его обществе и разговаривала с ним так долго, хотя было ясно, что она – молодая девушка из общества. Большинство светских дам никогда не стали бы разговаривать с ним, не будучи представлены по всем правилам, из опасения, что их репутация погибнет безвозвратно. Она таких опасений не испытывала. Это было очень хорошим признаком – девушка явно не знает, кто он такой.
Некоторые молодые леди пытались привлечьего внимание, помахивая ресницами или веерами, роняя свои носовые платочки либо разговаривая так тихо, что он едва мог их расслышать. Но эта очаровательная леди была так уверена в себе, что пожелала не только разговаривать с ним, но и бросить ему вызов своим остроумием. Он был уверен, что она ни в коей мере не старалась обратить на себя его внимание, но именно это она и сделала.
Чандлер знал, что внешне он ей понравился сразу: ведь она сказала ему, что он красив, едва успев его рассмотреть. У него же, когда она стояла рядом, по телу побежали горячие мурашки, чего он не испытывал при общении ни с одной из женщин. Чандлер улыбнулся про себя, вспомнив, как ему было приятно, что девушка оценила его внешность, и в то же время как это удивило его. Кто она такая? И не та ли это женщина, которую он хотел бы видеть спутницей своей жизни?
Чандлер покачал головой, не чувствуя себя готовым к ответу на подобные вопросы. Слишком рано задавать себе такие вопросы о леди, даже имя которой ему неизвестно. Он согласен, в ней много привлекательного, но дальше этого признания Чандлеру заходить пока не хотелось.
После того как они расстались, девушка еще не раз в течение вечера попадалась ему на глаза. Разговаривая с людьми, она держалась уверенно, но не развязно. Чандлеру, правда, не хотелось признаваться себе, что он с интересом наблюдает за ней.
А теперь он сидит в «Уайтсе» в ожидании своего друга и думает об этой девушке, в то время как ему следовало бы сосредоточиться на проклятом ворюге, укравшем ворона. Эта массивная золотая птица из могилы египетского фараона была частью обстановки дома с тех пор, как было построено поместье Данрейвен, то есть уже около ста лет. Чандлер не мог допустить, чтобы о нем говорили, что, дескать, этот граф утратил самую ценную вещь из семейного наследства.
Чандлер взболтал бренди в стакане и заставил себя отбросить мысли о молодой леди, которая с такой легкостью привлекла к себе его внимание вчера вечером. Но отбросить лишь на время. Он еще увидит ее. Если она не постарается сделать так, чтобы их познакомили на одном из ближайших приемов, он сам это сделает. Он узнает, кто она. Уж это-то непременно.
Чандлер откинул назад голову и расслабился в своем удобном кресле с высокой спинкой. Его окружали клубные шумы – приглушенные разговоры, громкий смех и звяканье тяжелых стаканов о деревянные столы. Некоторое время он прислушивался к этим звукам, а потом мысли его устремились к тем событиям жизни, которые привели к появлению похитителя ворона.
Чандлер унаследовал титул графа Данрейвена в возрасте пятнадцати лет. Став главой семьи, он отнесся к своему положению серьезно и завершил свое образование как лучший ученик в классе. Он сумел настолько хорошо управлять огромными земельными владениями, которые оставил ему отец, что его
