ее по пустякам, Лаванда немедленно собралась и отправилась в путь.
– Так что, собственно, произошло? – повторила она свой вопрос.
– Прости, что заставила тебя приехать. Но для гейши Песчаный Лотос принесли послание, и я не знаю, насколько оно важное, – ответила Итисудзу, встревоженно глядя на приятельницу.
– От кого? – поинтересовалась Лаванда, хотя догадывалась, каким будет ответ. Кроме Николаса, никто не знал, где обитает гейша Песчаный Лотос.
– От господина Ридли.
– Где оно?
– Вот. – Итисудзу достала из выреза кимоно письмо и протянула его собеседнице.
Лаванда развернула лист бумаги и прочла:
– Что бы это могло означать? – задумчиво произнесла она, передавая послание Итисудзу.
Гейша пробежала взглядом короткий текст и, улыбаясь, произнесла:
– Возможно, то, ради чего ты приехала в Японию. Он решил сделать тебе предложение.
– Ты так считаешь? – Лаванда недоверчиво покачала головой.
Ей было трудно поверить, что Николас Ридли мог иметь серьезные намерения по отношению к гейше. Песчаный Лотос не была равной ему по происхождению, как, например, Дайана Уорвик или Кэролайн Аскотт, поэтому-то Лаванда с сомнением восприняла предположение Итисудзу.
– Извини, но мне трудно поверить в столь легкую победу. Боюсь, ты разочаруешься, узнав подлинную причину его желания встретиться со мной.
– Думаешь, у господина Ридли иные намерения, нежели брак? А как же любовь, о которой он тебе говорил?
– Я не верю в ее существование. Николасом Ридли движет лишь желание обладать Песчаным Лотосом. Уверена, я стала первой женщиной, которая не упала к его ногам, точно спелая груша с дерева, и это разбудило в нем охотничий азарт.
– А мне кажется, настороженная слухами о его репутации, ты просто опасаешься поверить в искренность слов, сказанных им тебе.
Итисудзу обеспокоенно взглянула на подругу. За короткое время знакомства она успела всем сердцем полюбить Лаванду и желала, чтобы счастье нашло ее как можно скорее. Николас Ридли, которого ей пришлось увидеть всего лишь раз, на чайной церемонии, казался прекрасной партией.
Судя по рассказам приятельницы, он отличался той страстностью натуры, которая была присуща и самой Лаванде. Но сказать ей об этом у Итисудзу не хватало духу. Гейша еще не встречала людей, так похожих друг на друга, и не считала подобное совпадение случайным. Небеса никогда не делают ничего просто так…
Лаванда, настроенная по отношению к Николасу крайне воинственно, не заметила в словах подруги откровенного намека.
– Возможно, Ридли и впрямь не так плох, как о нем говорят, но лучше переоценить противника, чем недооценить.
– Так ты согласишься на встречу, о которой он просит? – поинтересовалась Итисудзу, затаив дыхание.
Она боялась, что Лаванда пойдет на попятный, но ее опасения не подтвердились.
– Непременно. Должна же я узнать, что им движет!
4
Сумерки опустились на Токио, накрыв высотные здания Акасаки, Раппонгу, Гинзу и благоухающие сладкими ароматами садов «цветочные кварталы».
Лаванда неслышно ступала по дорожке, ведущей из дома Итисудзу к чайному павильону, уже ставшему традиционным местом встреч с Николасом. Еще днем, поддерживаемая подругой-гейшей, она отправила Ридли ответное письмо с указанием времени свидания. Если он его получил, то уже должен ждать ее.
Стараниями Итисудзу на ней было самое прекрасное кимоно из гардероба гейши. Оно представляло собой отрез золотистого шелка, наподобие индийского сари искусно обернутого вокруг тела и перехваченного семью поясами. По обычаю, такое кимоно надевалось на голое тело. Лаванда так и сделала.
Идя через сад, она ощущала на коже легкие поцелуи теплого ветерка, ласкающего ее, словно умелый любовник.
С каждым шагом расстояние до павильона становилось все меньше, и у Лаванды все сильнее начинала стучать кровь в висках. Волнение сухим комком подкатило к горлу, в коленях обнаружилась необычайная слабость, и, если бы не остатки воли, она давно бы уже повернула обратно.
Николас ожидал ее, сидя на ступенях террасы. В свете зажженных прислугой фонарей, развешанных на специальных крючьях под крышей, Лаванде было видно, как пытливо всматривается он в темноту ночного сада.
Не желая, чтобы он заметил ее раньше, чем она настроится на встречу, молодая женщина остановилась в нескольких шагах от него, скрытая ветвями цветущей яблони. Она выжидала удобного момента для своего появления. Ей хотелось застать Николаса врасплох.
Одетый в белую, наполовину расстегнутую на груди рубашку и такого же цвета джинсы, он представлял собой идеальный объект для наблюдения в ночном сумраке.
Прошло несколько минут, прежде чем Николас стал проявлять беспокойство. Он бросил взгляд на часы и, убедившись, что время, назначенное ему гейшей, уже наступило, поднялся и принялся медленно расхаживать по террасе.
Дождавшись, когда Николас окажется к ней спиной, Лаванда тихонько выскользнула из своего укрытия и стала за ним в тот миг, когда он, в очередной раз достигнув перил, обернулся.
– Вы хотели видеть меня, господин Ридли, – произнесла Лаванда-Лотос вместо обычных слов приветствия.
Ей доставило удовольствие то замешательство, которое промелькнуло на лице стоящего перед ней мужчины. Вот так-то, Николас Ридли! Почувствуйте-ка себя на месте тех, кого вы вынуждали испытывать подобное чувство!
Однако через секунду привычное самообладание вновь вернулось к Николасу и он заговорил:
– Спасибо, что вы пришли, Песчаный Лотос. Прежде чем рассказать о цели моего визита, я приношу извинения, если чрезмерной настойчивостью испугал вас в прошлую нашу встречу. Видит Бог, мне вовсе не хотелось опережать события, но вы были так прекрасны, а я так влюблен, что потерял голову…
Он прервался и с надеждой вгляделся в лицо молодой женщины, надеясь уловить хоть какую-то реакцию на сказанное, но напрасно… Лицо гейши белело в свете фонарей непроницаемой маской с алой точкой плотно сжатых губ.
Николас издал короткий, полный печали вздох и продолжил:
– Не знаю, отчего я еще не потерял надежду на взаимность. Может, оттого, что вы не сказали мне «нет»? Не примите меня за очередного назойливого поклонника. Поверьте, меньше всего на свете я хочу быть похожим на них… – Николас говорил немного сбивчиво и, по всему было видно, волновался. – Дайте слово, что выслушаете меня и не уйдете прежде, чем я окончу говорить. Это важно…
– Обещаю, – тихо промолвила Лаванда, чувствуя, что его слова возымели свое действие и в ней поубавилось первоначальной уверенности.
Николас благодарно кивнул, запустив руки в волосы, отвернулся и отошел к самому краю террасы. Ему впервые предстояло обнажить свои чувства перед кем-либо, и он долго собирался с духом, прежде чем вновь заговорил:
– Прошлый раз, когда вы убежали, словно испуганная охотником серна, я хотел броситься за вами вслед, но передумал…
– Отчего же? Что остановило вас? – спросила Лаванда, замирая в ожидании ответа. Она видела, как словно под невидимой тяжестью ссутулились плечи Николаса.
– Вы… Ваше сомнение в искренности моих чувств… Я не спал ночь, все думал о том, что произошло с
