песок.
– Ах, ах! Значит, сегодня ты проказничаешь, Бейли?
– Я… Это случайно.
– Не думаю. – Он вывернул ее ладони, заставив бросить комья песка. – И позволь повторить то, что ты только что сказала: надо тебя наказать. – Он завел ей руки за спину и, прежде чем она что-то возразила, поцеловал в мокрые соленые губы. В ответ она прижалась к его голой груди, соски давили сквозь тонкую ткань платья, где-то в глубине родился стон. Коул ответил на него тем, что углубил поцелуй.
Он поднял ее и отнес подальше от воды, посадил, и она ощутила под ногами слежавшийся сырой песок.
– Вели мне остановиться, – с отчаянием сказал он, поцеловал впадинку под горлом, передвинулся к плечу.
Неужели он этого хочет? Губы опять оказались у нее на шее, язык провел горящий след к уху, задержался, так что по спине прошла дрожь.
– Говори, – выдохнул он ей в ухо.
– Нет, не хочу… – Бейли откинула голову, чтобы дать ему больший доступ, и он с готовностью им воспользовался.
Пока его губы продолжали свою мучительную атаку, она гладила его обнаженную грудь, ощущая под песчинками твердые мышцы. Коул приподнял голову, заглянул ей в глаза, как бы спрашивая, не желает ли она прекратить это безумие. В ответ она стянула с него промокшую рубашку и отбросила на песок. Потом молча дернула завязки, стягивающие шелковый лиф, сняла и отбросила его; под ним оказалась прозрачная нижняя рубашка, не оставлявшая места воображению.
– Ты хочешь меня убить, развратница, – пробормотал Коул, пьянея от ее вида, но не прикасаясь к ней.
– Если да, то, может, это все же лучше, чем наткнуться на нож или повиснуть на рее?
– Одно и то же.
– Признаюсь, я не очень много об этом знаю, но не верю, что этим можно убить мужчину.
– Когда обещание дают тело сирены и синие, как море, глаза, я тебе почти верю, – простонал Коул и погладил ее по лицу.
Бейли кинулась к нему, прекрасно понимая, что они собираются делать, хотя он удерживал ее на расстоянии. Она отчаянно хотела освободить его от боли, цепями сковавшей сердце, и, отбросив последние остатки запретов, стала медленно опускать руку вдоль его тела – по твердой груди, животу, мимо завязок на бриджах, пока не услышала стон.
Почувствовав, как он возбужден, она подняла на него глаза. Во взгляде его Бейли увидела сдерживаемую страсть – страсть, которую она жаждала удовлетворить.
– Ты не понимаешь последствий…
– Я и тебя не понимаю, но мне дела нет. Ни до чего нет дела, кроме того, какое чувство ты во мне вызываешь. Я хочу этого, как и ты.
– Я не… О Господи, Бейли… – Коул больше не мог отказываться.
Она поняла, что он ее хочет, и теперь можно было забыть обо всем, что будет завтра. И, как бы ставя последнюю точку в своем решении, она сдавила твердый меч, упиравшийся ей в руку.
Коул больше не мог терпеть. Он хотел ее так, как прежде не хотел ни одну женщину. К чертям доверие! К чертям предательство! Он душу отдаст за эту секунду, он не упустит единственный шанс погрузиться в ее нежность. Почему-то он знал, что после того, как возьмет ее, он никогда не станет прежним, но ему было наплевать. Скорее всего, они дорого заплатят за то, что сейчас будет, ну и пусть, ему нет дела – как и ей, она только что призналась.
Он снял ее руку со своего пульсирующего естества и поцеловал в ладонь.
– Я делаю что-то не то? – смущенно спросила она.
– Нет, наоборот. Я боюсь, все закончится, не начавшись, если ты не будешь осторожна. – Он тихо засмеялся над ее смущенным видом. – Не хмурься. Я тебе все покажу в свое время. Начнем? – спросил он с порочной ухмылкой, опустился вместе с ней на песок и перекатился на нее.
Он лизнул ее соленые губы, язык толкнулся внутрь и дождался ответа. Бейли беспокойно задвигалась под ним, не понимая, чего хочет, она молила его об облегчении. Она вцепилась ногтями в его спину, Коул оторвался от ее губ и уткнулся лицом в прохладную мокрую грудь. Она застонала, выгнулась, шумно глотнула воздух.
– Коул… Коул…
– Что такое, любимая? Пожалуйста, не проси меня остановиться.
– Пожалуйста…
– Ты хочешь, чтобы я остановился?
– Нет! Просто… все так странно. Болит…
– Я знаю, милая, но это недолго, обещаю. – Наконец-то он говорил правду.
Он чуть приподнялся, сдвинул вверх тяжелые, мокрые юбки и растер ее стройные ножки.
– Боюсь, я на грани гибели, и все же нет сил тебе противиться.
В ответ она обвела сияющим взглядом его полуобнаженную фигуру и бессознательно облизнула губы.
