Спина Джона изогнулась, напряглась в ожидании…
Она обошла вокруг «тойоты», запахнула плащ, пистолета не видно.
– Мотель в нескольких кварталах отсюда, – сказала она.
– Надеюсь, ты запомнила какие-нибудь окрестности, кроме этих, – заметил он, когда они проезжали мимо закусочной, направляясь к выезду со стоянки.
– Хочешь знать, чего мне хочется? – пробормотала она.
– Только скажи мне сначала, куда ехать.
Рамон и два городских полисмена наблюдали сквозь витрину закусочной за проехавшей «тойотой».
Полицейские заглянули внутрь машины, где двое притворились, что им нет дела до того, что на них смотрят. За рулем нервничающий мужчина, который убивал время за стаканом скверного кофе. Женщина с виноватыми глазами, которую он подобрал на стоянке. Полуночное рандеву, заканчивающееся в постели. Копы не раз уже видели подобное.
Глава 39
Двухэтажный мотель с внутренним двором, защищающим машины постояльцев от аварий и лишнего любопытства.
Джон въехал под арочный свод. Ночной портье кивнул Фонг. Поселилась поздно, ушла, вернулась с мужчиной. Он уже столько раз видел все это раньше.
Темная комната на втором этаже с окнами, выходящими во двор. Выгоревшие занавески, два стула, кровать. Телевизор на комоде. Ослепительно белая ванная.
Джон отодвинул занавеску и окинул быстрым взглядом темноту двора. Над машинами на стоянке висела легкая пелена тумана. Задернул занавески. Щелкнул выключателем торшера.
Радиатор под окном распространял по комнате потоки теплого воздуха. Фонг стояла, прислонившись к спинке кровати. Руки глубоко в карманах расстегнутого плаща.
– Не сказала бы, что это то место, где я бы хотела умереть, – заметила Фонг.
– Сама выбирала.
– Согласно твоим указаниям.
– Слушай, я страшно устал, чувствую себя отвратительно и не желаю…
– О, прошу прощения, совсем забыла про твои желания. Забыла, что ты ведь у нас работаешь соло. Забыла, что я всего лишь так, путаюсь под ногами.
– Что за вожжа попала тебе под хвост? Что тебя так раздражает?
– Твое существование.
– Что же ты не решила свои проблемы, нажав курок…
– Я не хочу, чтобы мой труп нашли подвешенным к потолку вверх ногами в каком-то задрипанном, забытом Богом мотеле!
– Я не тащил тебя сюда силой!
– Ты бросил меня одну! Оставил посреди холодной темной ночи с этим…
Неуловимым движением ее рука нырнула под плащ и почти в то же мгновение появилась, баюкая на ладони «пушку» 45-го калибра.
«Как ей удалось вытащить пистолет так быстро?» – подумал Джон.
– …с этим и ничем больше…
– Это лучшее, что я мог тебе дать!
– Может, и так, но этого недостаточно!
– Извини, но в этом ты должна упрекать своего отца, а не меня! Эта чертова «пушка» его!
– И у тебя хватает наглости! У тебя хватает наглости валить все на моего отца! Это твоя вина…
– В конце-то концов это была его чертова машина! Его чертов пистолет!
Фонг швырнула пистолет на комод.
– Черт бы все это побрал! – воскликнула она. – Теперь это стало и моим делом.
– Тогда ты…
Зазвонил телефон.
Резкий внезапный звонок, заставивший их подпрыгнуть.
Еще звонок. Фонг бросилась к пистолету на комоде, Джон же схватил трубку.
Она услышала, как Джон сказал:
– Да… Да… Я знаю, что уже поздно… Мне очень жаль, это телевизор, мы… Нет… Ладно, конечно, я понял. Передайте им наши извинения, они могут спокойно засыпать.
Повесил трубку.
Она, с трудом переведя дыхание, привалилась спиной к комоду. Положила пистолет. В зеркале за ее спиной отражалось растерянное лицо Джона.
– Давай успокоимся, – пробормотал он, не глядя на нее. Рассмеялся: – Не будем искать лишних неприятностей.
– Да, – согласилась она. – Нам это ни к чему.
– Я вовсе не хотел кричать на тебя.
– Я знаю. Я тоже сорвалась.
Подошел к ней. Несколько осторожных шагов.
Стараясь выглядеть непринужденным.
Она стояла в ловушке между ним и зеркалом.
– Мы всего лишь… – Улыбнулся, подумав, что это всего лишь улыбка вежливости. – Мы перешли границы, и…
Он как бы впервые увидел ее лицо. Изогнутые брови. Широкие скулы. Черные глаза. Пряди черных волос, спадающие на лоб.
Кожа цвета кофе с молоком, теплый и влажный на ощупь лоб…
Мотнув головой, она отбросила его руку прочь.
– И что теперь? – огрызнулась она. – Мне предназначено стать твоим трофеем? Стать твоей китайской куколкой.
– Ни буши чжунгожэнь, – прошептал Джон. – Во бу яо и гэвава.
Она посмотрела ему в глаза.
– Черт тебя побери, – сказал он.
– Я не поняла, что…
– Ты много чего не понимаешь.
Он попятился…
…Предчувствуя, что последует дальше…
И она ударила его. Кулачок, как маленький молоток, хлопнул его по груди. Он отступил на шаг. Она двинулась на него, молотя обоими кулаками по его груди, полы ее плаща распахнулись.
Отступил еще на шаг. Он отступал под градом ударов, довольно чувствительных.
Тяжело дыша, извергая проклятья сквозь стиснутые зубы, молотя кулаками, она продолжала наступать.
Джону наконец удалось обхватить Фонг за плечи и прижать ее руки к бокам.
Фонг забилась в его мертвой хватке, но при этом не пыталась кричать или звать на помощь.
Наконец ей удалось высвободить руки, и она вскинула их, готовясь нанести новые удары.
Поймал ее тонкие запястья. Оттолкнул их с силой вниз, отведя от себя ее кулаки. От этого толчка она на секунду потеряла равновесие, и Джону удалось опять обхватить ее плечи…
Она перестала вырываться, уткнулась лицом в его плечо. Все ее тело сотрясалось в рыданиях, хотя слез не было. Ее руки легли ему на грудь.
Теплая, нежная, она обнимала его.
Как воробушек.
