паузу. – Запомни это, Каролина. Я могу рисковать ради кого бы то ни было только до определенного предела. Даже если речь идет о тебе.
В следующую минуту ландо свернуло на улочку, где жила ее тетка, и остановилось перед их домом. Минуту спустя они стояли на крыльце. Он склонился над ее рукой и, попрощавшись, уехал.
Глава 5
Сидя за старым дубовым столом, Джеффри сердито сверлил взглядом мистера Джереми Олтитона, своего адвоката.
– Вы в этом уверены? – спросил он. – Других нет? – Он повертел в руках тонкую стопку листочков бумаги с подробным описанием девиц на выданье, их семей и капиталов.
Список был удручающе коротким.
– Нет, милорд. – Адвокат покачал головой. – Мы с вашей матушкой' проработали вопрос с исключительным тщанием.
– Не сомневаюсь, – буркнул Джеффри, раскладывая перед собой пасьянс из исписанных листков. Их было всего пять. Пять девушек. К сожалению, если бы все пятеро поднатужились и напрягли мозги, то даже их совместные усилия не произвели бы на свет ни одной оригинальной мысли.
Сгорая от нетерпения доставить графу удовольствие, Олтитон наклонился к нему и высоким от переполнявшего его энтузиазма голосом произнес:
– Обратите внимание, я оценил каждое приданое в зависимости от того, насколько хорошо оно дополняет ваши собственные владения. Естественно, я отдал предпочтение собственности, которую можно легко, продать и обратить в наличность.
– Естественно, – пробормотал Джеффри, скользя пальцем по длинному списку достоинств каждой кандидатки. Все они пели и играли на музыкальных инструментах. Одна даже умела рисовать. Другая увлекалась вышиванием. – А умеет ли кто-то из них читать? – задал он волновавший его вопрос.
– Милорд?
– Умеют ли они читать? – Джеффри оторвал взгляд от бумаг. – Не только письма, но и книги?
– Уверен, все они хорошо начитаны в области классической литературы. Мисс Дейнз, к примеру, с удовольствием читает романы...
– А как насчет научных трудов? Академических изданий?
– Милорд. – Мистер Олтитон нервно поерзал. – Это было бы в высшей степени необычно.
– А писать? Писать они умеют? – Джеффри вскочил на ноги. Его резкие слова раздались в тиши кабинета подобно выстрелам.
– Писать? – пискнул адвокат, изменившись в лице. Его энтузиазм таял с каждой секундой. – Не сомневаюсь, что свою корреспонденцию...
– Меня интересуют не глупые письма на светские темы, – буркнул Джеффри, прохаживаясь вдоль стола, – а интеллектуальные исследования, биологические или химические, опыты и тому подобные вещи.
– Милорд, я, кажется, понял! – радостно воскликнул адвокат, и его лицо просияло. – Вы желаете знать, не была ли одна из названных дам замешана в каком-нибудь скандале? – Он энергично затряс головой. – Ваша матушка была бы в курсе. Хотите знать, достаточно ли обстоятельно я провел поиск на предмет их мелких грешков? Что ж. – Он с воодушевлением хлопнул в ладоши. – Позвольте мне вас успокоить! Ни у одной из этих дам нет необычных интересов и пристрастий. Любая из них может стать идеальной графиней Тэллис. Все в совершенстве знают этикет. Обладают нравственной и физической чистотой. Это само собой разумеется. Каждая по-своему мила. Они всегда аккуратны, безупречны. Не позволяют себе ничего лишнего. Никогда.
Джеффри не ответил. У него почему-то защемило в груди, и ему стало трудно дышать. Он стоял, сунув руки в карманы, и теребил обнаруженную в одном из швов дырочку, не в состоянии вымолвить ни слова, в то время как его адвокат продолжал монотонно бубнить:
– Я уверен, ваше сиятельство, что вы будете счастливы с любой из этих барышень.
Джеффри изогнул бровь дугой, и в следующую секунду его охватила ярость.
– Не хотите ли вы сказать, что я могу жениться на любой из них?
– Разумеется, милорд.
– Все равно на какой? Все девицы до такой степени похожи друг на друга, что взаимозаменяемы?
– Совершенно верно, милорд, – просиял мистер Олтитон.
– Убирайтесь вон! – крикнул граф.
Молодой адвокат, насмерть перепуганный, со сдавленным криком вскочил на ноги.
Джеффри смерил его долгим взглядом и, сдерживая соблазн вцепиться ему в горло, закрыл глаза, чтобы успокоиться. Потом со стоном отвращения отвернулся к окну.
– Уходите, Джереми, я устал от всего этого.
По характерному шороху Джеффри догадался, что адвокат суетливо собирает бумаги. Но вместо того чтобы молча удалиться, он начал невнятно бормотать извинения:
– Прошу прощения, милорд, если я вас обидел. Но вы сами сказали, что нуждаетесь в подробной информации. И требования вашей матушки тоже носили весьма определенный характер.
Джеффри еще сильнее вжался лбом в стекло, надеясь, что холод избавит его виски от пульсирующей боли.
– Вы отлично поработали, Джереми. Я просто не в духе.
– Конечно, милорд, конечно. Если захотите обсудить эту тему позже, дайте мне знать, милорд, я всегда к вашим услугам.
– Заверяю вас, Джереми. – Джеффри не смог сдержать горькой усмешки. – Даже если все пять дам выстроятся передо мной в ряд и священник будет стоять наготове, я больше не вернусь к обсуждению этого вопроса. – С этими словами он посмотрел на адвоката с неприязнью. – А сейчас я предлагаю вам удалиться, пока у меня не нашелся другой повод выместить на вас свое дурное настроение.
– Конечно, милорд. – Адвокат кивнул, и его кадык нервно дернулся, выдав волнение. – Как пожелаете. Мы больше к этому вопросу не вернемся. Во всяком случае, я. Ни за что. Буду молчать, смею вас заверить. Я...
– До свидания, Джереми, – устало перебил его граф. – Приходите в четверг с вашими соображениями насчет наиболее выгодной продажи рудников.
– Разумеется, – с облегчением произнес Олтитон, и черты его лица прояснились. – Я приду ровно в девять. Обещаю, что приложу максимум усилий...
Договорить ему Джеффри не дал и с громким стуком захлопнул дверь библиотеки, едва не ударив беднягу по склоненной в поклоне голове. Исторгнув поток ругательств, граф рухнул в кресло и уставился в грязное окно.
Почему так происходит, что наиболее яркий интеллект встречается у наиболее экстравагантных личностей? Его адвокат был на редкость умен. Однако, к сожалению, недюжинные умственные способности меркли перед заячьей робостью этого человека. Малейшие признаки несдержанности со стороны Джеффри приводили Джереми в трепет. В первый год их совместной работы все реакции Джереми на замечания графа сводились в основном к его испуганным взглядам. Позже произошли некоторые перемены к лучшему: у парня, слава Богу, перестал дергаться глаз. И на том спасибо.
Интересно, подумал Джеффри, как бы поступил на его месте Джереми, если бы ему самому пришлось выбирать себе богатую невесту. Наверное, он бы постарался поразить девушку анализом стратегии комплексных инвестиций, чтобы ей, чего доброго, не взбрело в голову его поцеловать. Хотя это маловероятно. Скорее всего его избранница окажется слеплена из такого же теста и будет столь же умна, как и ее избранник.
В общем, Джеффри пришел к выводу, что мисс Вудли могла бы стать идеальной парой для юного мистера Олтитона, впрочем, как и он для нее.
Тяжело вздохнув, Джеффри сгреб со стола бумаги и швырнул их в камин. Беспомощно закружившись в горячем воздухе, ставшие ненужными листки с тихим шорохом опустились на решетку. Господи, что стало с его жизнью? Еще неделю назад его финансовое положение представлялось более или менее стабильным. Инвестиции начали наконец приносить прибыль.
Жизнь вошла в нормальную колею, и впереди маячило светлое будущее.
Бывали минуты, когда граф даже подумывал о покупке судна. Пока небольшого. Чтобы в редкие перерывы между стрижкой овец и инспекцией рудников научиться управлять парусами. Но никогда в жизни его не посещало желание стать свахой. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь ему придется рассматривать женщин с точки зрения весомости их приданого или оценивать мужчин по их невинным шалостям.
И что же? Мало того, что он обещал подыскать мисс Вудли достойного жениха, так еще взялся изучать списки богатых девиц на выданье с перечнем их состояний. В то время как все его мысли крутились вокруг чего-то совершенно иного. Вокруг чего-то скандального и непристойного. Вокруг одного злосчастного поцелуя. Чем, интересно, обернется для него его последний импульсивный поступок, выведший его из равновесия и напрочь лишивший покоя? После первого поцелуя на балу у матери Каролина Вудли занимала все его мысли. Про себя граф окрестил ее странным созданием. Красивая женщина, помешанная на научных исследованиях. Уже одно это разжигало его любопытство.
Однако ему следовало бы помнить, что в его жизни нет места для подобных странных созданий, какими бы красивыми они ни были. Его жизнь состояла из подсчета овечьего поголовья, рудниковых акций и аккуратно разнесенных колонок с цифрами прибыли и затрат. И все же он нанес Каролине визит. Да, но ведь только для того, чтобы вернуть ей потерянный веер!
Это было бы полбеды, если бы ему не пришлось покидать дом Вудли связанным легкомысленным обязательством найти ей мужа! С другой стороны, он утешал себя тем, что обещание сделать эту странную Каролину популярной в светских кругах соответствовало его авантюрному характеру. Для него это была всего лишь игра, которая должна была помочь ему найти богатую невесту.
Естественно, ему пришлось вывезти Каролину в свет. Она сияла рядом с ним, как бриллиант чистой воды, каким, собственно, и была, и озаряла светом своей драгоценной чистоты презренную чопорность бомонда.
И совершенно неожиданно
