Джеффри подпал под власть ее чар. Ему не нужно было бросать в ее сторону притворные влюбленные взгляды. Он и без того не мог оторвать от нее глаз. Ему не нужно было искать благовидный предлог, чтобы к ней прикоснуться. Его пальцы сами тянулись к прелестному овалу ее лица, не в силах справиться с соблазном погладить обольстительную шелковистость кожи, обвести изысканную линию красивых губ, приоткрыть сладкий ротик, чтобы утолить ненасытную жажду.
В ту минуту он даже не задумался о том, где находится, совершенно забыв, что сидит в открытом экипаже в центре города средь бела дня. Его ангел-хранитель, должно быть, задремал и не смог шепнуть своему подопечному о чести или хотя бы приличии. Он даже не удосужился напомнить Джеффри о главном недостатке Каролины – отсутствии наследства! По правде говоря, не появись кеб, неизвестно, чем бы все это закончилось.
И прикосновение к ее корсажу было бы невинной шалостью по сравнению с тем, что могло бы произойти.
О Господи, судя по всему, он вовсе лишился рассудка. Что это на него нашло? Как посмел он с ней так поступить? Он играл с Каролиной, поставив на карту ее репутацию. Ведь он знал, что никогда не сможет на ней жениться. Она в списке богатых невест не числится. Джеффри повторил эти слова вслух, чтобы удостовериться, что их смысл дошел до его ослабевшего сознания:
– Она не из богатых наследниц.
Единственным выходом для него было найти Каролине приличного джентльмена, чтобы благополучно выдать ее замуж, до того как он потеряет голову и окончательно утратит над собой контроль.
– Мисс Вудли, позвольте представить вам лордов Хиллмана и Пауэлла. Джентльмены, это мисс Вудли. – Джеффри усилием воли заставил себя сохранить бесстрастное выражение лица, когда очередная мужская голова склонилась над рукой Каролины.
Его план сработал. Их прогулка по Гайд-парку пять дней назад и пристальный интерес с его стороны на протяжении последующих вечеров заинтриговали мужскую часть высшего общества. Джентльмены выползали из своих нор, чтобы быть представленными новой восходящей звезде. Всех интересовало, каким секретным оружием обладала эта Каролина Вудли, неприметный «синий чулок», постоянно подпиравший раньше стенки, если смогла привлечь внимание знатного графа Тэллиса? Мужчины из кожи вон лезли, лишь бы выяснить это.
К счастью, их злосчастный поцелуй последствий не имел и на растущей популярности Каролины не отразился. Что касается его настроения, то, чем больше увеличивалась толпа джентльменов вокруг Каролины, тем больше мрачнел Джеффри. Он обнаружил, что ему необыкновенно легко изображать из себя ревнивого кавалера. Он первый открыл за безмятежным фасадом ее пленительный ум, но теперь оказался вне пределов ее окружения.
К тому же он не мог, не имел права свести на нет результаты собственных трудов. Его внимание к девушке придавало ей дополнительное очарование, противостоять которому другие мужчины оказались бессильны.
Одетая в тот вечер в белое платье с тонкой золотой нитью, Каролина походила то ли на принцессу, то ли на ангела. Как никогда красивая, она становилась еще краше, когда ее глаза смеялись при виде замешательства того или иного молодого щеголя.
Джеффри со всей ясностью видел, что Каролина отлично вписалась в общество и чувствовала себя в своей стихии, чем вызывала у него почти отеческую гордость. Но к несчастью, в ее стихии для него места не было. Выругавшись себе под нос, он раздраженно озирался по сторонам в поисках утешения. Ему нужно было срочно отвлечься, иначе его скверное настроение скоро начнет отпугивать от нее этих противных сосунков.
К счастью для графа, последние дни весьма благоприятно отразились не только на положении Каролины, но и на его собственном, позволяя и ему вкушать сладкие плоды своего труда. Лениво оглядывая зал, он то и дело ловил на себе кокетливые, жадные либо откровенно оценивающие взгляды юных барышень и даже зрелых матрон. Для извращенного женского ума нет ничего милее вызова. Уже одно появление графа в обществе об руку с «синим чулком» было своего рода белой перчаткой, брошенной в лицо признанным светским красавицам. Он интриговал их воображение. И женщины делали все, что было в их власти, лишь бы его заинтересовать. Никто из них, похоже, и не заметил, что три бала подряд он был в одном и том же костюме.
Найти богатую невесту гораздо легче, если основную часть работы выполняют сами женщины.
Джеффри оглянулся на Каролину. Она беседовала с Перри Фэрфаксом. Из долетавших до его слуха обрывков разговора он понял, что они увлеченно болтали об овцах – ни много ни мало! Что ж, Перри особой смекалкой и умом никогда не отличался. Граф пожал плечами. Ну что ж, все же овцы были более удачной темой для разговора, чем последняя пассия лорда Уайтли. Каролина, по мнению графа, держалась безукоризненно и непринужденно. Она не заикалась, не краснела и не совершала разных глупостей, которые у нее случались в его присутствии.
А что, если она не угомонилась и продолжает свои опыты? Неприятная мысль, мелькнув в голове, заставила Джеффри встревоженно поежиться. Может, именно этим она и занималась? А вдруг она не ограничилась поцелуями руки? Граф даже покачал головой, стремясь убедить себя в абсурдности этой мысли. Он надеялся, что из-за обилия балов и раутов у нее не остается времени на всякие научные изыскания. А новая манера держаться могла быть вызвана повышенным вниманием мужчин, ловивших каждое ее слово.
За спиной Каролины Джеффри заметил миссис Хибберт. Бедную тетку явно терзали противоречивые чувства: гордость за свою племянницу, с одной стороны, и нарастающее беспокойство по поводу ее будущего – с другой. Желая поддержать тетушку, граф ободряюще ей улыбнулся.
Каролина блистала на балу. Он достиг своей цели, а остальное зависело от нее. Теперь он мог бы спокойно заняться устройством собственной судьбы. Джеффри вздохнул, чтобы отделаться от внезапно нахлынувшей грусти.
Господи, как же он ненавидел эту ярмарку невест!
С натянутой улыбкой он повернулся к Каролине, чтобы сказать, что отлучается, но не смог к ней подступиться. Ее окружала плотная толпа поклонников, а пробиваться сквозь их строй у него не было ни малейшего желания. Ограничившись вежливым поклоном ее тетке, граф направил стопы к ближайшей наследнице отцовского состояния.
Интересно, под каким номером она значилась в рекомендованном Джереми списке? Кажется, под номером три. К счастью, эта девица оказалась блондинкой. С недавних пор Джеффри по непонятной причине начал отдавать предпочтение белокурым дамам.
Уход графа не остался не замеченным Каролиной. Глядя ему вслед, она испытала одновременно тревогу и облегчение. Тревога ее была вполне объяснима. Несколько последних дней он ходил за ней по пятам, и Каролина привыкла к его ненавязчивому присутствию, внушавшему ей уверенность в собственных силах. Он, как никто другой, умел поднять ей настроение, даже если находился на другом конце зала. Что касается облегчения, то бдительное око графа не позволяло ей расслабиться, поэтому, оставшись без присмотра, она вздохнула свободнее. Каролина знала, что в глубине души Джеффри не одобряет ее интереса к изучению физической стороны человеческих отношений. Пока он находился поблизости, ей приходилось вести себя исключительно прилично. Это стало тяжким испытанием для ее терпения, но Каролина сознавала, что присутствие графа лишало полученные ею данные достоверности.
По неясной причине, в которой ей еще предстояло разобраться, граф вызывал у нее весьма необычные ощущения. Одного его взгляда или легкого прикосновения хватало, чтобы воспламенилась ее кровь и участилось дыхание. В то же время его отсутствие нелегким бременем ложилось на ее плечи, и минуты тянулись медленно, превращаясь в вечность.
А заниматься научными исследованиями в таком состоянии было нелегко. Каролина исписала почти тридцать страниц убористым почерком, подробно излагая переполнявшие ее эмоции при одной только мысли о Джеффри.
Она знала, что научно-исследовательская работа будет неполной без проведения сравнений. Как она уже говорила графу, один поцелуй – вернее, два – не является достоверным научным материалом. Поэтому, несмотря на большой интерес к продолжению поцелуев с Джеффри, логика требовала от Каролины оставаться верной своим принципам. Это означало расширение исследовательского поля. Однако, чтобы исключить влияние, оказываемое на нее Джеффри, Каролине нужно было выбрать момент, когда она расстанется с графом.
Пребывая в смятенных чувствах, она с нетерпением и страхом ожидала минуты, когда граф наконец выйдет на охоту за богатым приданым. И когда это свершилось, Каролину пронзила острая тоска, с которой она никак не могла справиться. Краем глаза она наблюдала, как он приближается к красивой блондинке. Через мгновение граф склонился над ее рукой, счастливица ослепительно улыбнулась и разразилась непринужденным смехом.
У Каролины засосало под ложечкой. Она не могла спокойно смотреть, как он приносит себя в жертву на алтарь финансового благополучия. Но она прекрасно знала, что от нее ничего не зависит и никакие увещевания не заставят его свернуть с намеченного курса. Фамильная честь была для графа превыше всего. Что ж, пусть он идет своим путем, а она пойдет своим.
В конце концов, ей предстоит начать научные изыскания.
Склонив голову набок, Каролина принялась внимательно разглядывать окружавших ее молодых денди, пока не остановила выбор на наиболее перспективном объекте для
