и презирать Гэбриэла и Гарри, а те в свою очередь негодовали из–за привилегированного положения старших братьев. Так что они тут же стали злейшими врагами. Да и по сей день неприязнь осталась, хотя Нэш сумел кое–как примирить их. Этот парень прирожденный дипломат.
Вздохнув, леди Госфорт продолжала:
– Буду краткой: когда стало совсем плохо, Гэбриэла и Гарри исключили. Моя тётя не могла тогда присмотреть за ними, поэтому попросила об этом меня. Я пришла в ужас. Я совершенно не хотела иметь дела с этими мальчиками, – она улыбнулась своим воспоминаниям. – Но говоря «попросила», я имела в виду «приказала». Тётя Герта была сторонницей строгой дисциплины, и в молодые годы я боялась её ослушаться.
Нелл подумала, что приказывать – семейная черта.
– Разумеется, увидев мальчиков, я поняла, что мой брат ошибался насчет Гэбриэла. Оба мальчика вышли такими же красивыми, как отец, – и по иронии судьбы, они были даже больше похожи на отца, чем старшие сыновья. Вы знакомы с Гэбриэлом?
– Нет.
– Он и Гарри очень похожи, только у Гэбриэла голубые глаза и тёмные волосы его матери. А вот серые глаза Гарри унаследовал от моего покойного брата. У Маркуса, теперешнего графа, такие же глаза, – она вздрогнула, – они могут быть весьма холодными.
Они также способны обжигать, подумала Нелл, тоже вздрогнув, но по другой причине: думая о Гарри, а не о Маркусе.
– Я помню, как они оказались у меня на пороге: два одинаково напряжённых и настороженных, потрёпанных, все в синяках мальчика. Я сразу решила принять Гэйба в свой дом – он всё–таки законнорожденный Ренфру, но я не собиралась разрешать войти ублюдку горничной, и я так и сказала. Я заявила, что Гэбриэл может заходить – я даже не знала, кто из них кто, – а второй мальчик должен зайти с чёрного входа, за ним присмотрят слуги. Если он окажется полезным, то может остаться.
Нелл прижала руку ко рту, чтобы скрыть испытанную ею боль. Это было жестоко, но она знала, что многие посчитали бы поступок леди Госфорт простым следованием принятым нормам поведения. Большинство людей не стали бы долго раздумывать.
Она бы не вынесла, если бы кто–то стал обращаться вот так с её Тори.
Леди Госфорт печально улыбнулась:
– Сейчас я понимаю, но тогда даже не думала, что у него есть чувства. Гарри перебежал через дорогу и встал там, сердито глядя на меня, сложив руки, словно уверяя, что он ни в ком не нуждается, чтобы за ним присматривали. Разумеется, Гэбриэл пришёл в ярость. Он стоял на пороге и ругал меня, говоря, что никуда не пойдёт без своего брата Гарри. Он сказал, что, как и все в семье, кроме двоюродной бабушки Герты и Гарри, я – ничего не понимающая, глупая, ужасная, полная снобизма старуха. А потом перебежал через дорогу и встал рядом с Гарри.
Пожилая леди негромко рассмеялась.
– А я говорила, что в это время шёл дождь? Они промокли, но так и не сдвинулись с места. Гарри не хотел идти туда, где ему не рады, а Гэбриэл не хотел никуда идти без своего брата. В конце концов я, боясь, что они заболеют, а тётя Герта обвинит в этом меня, сказала, что они оба могут зайти через парадную дверь. Гэбриэл заставил меня пообещать, что его брата больше не будут оскорблять. Мне пришлось подойти к Гарри и лично пригласить его в дом, а потом уже он в свою очередь заставил меня пообещать, что я не стану ругать Гэбриэла за его преданность. Наконец он, вы не поверите, довольно–таки неохотно зашёл в дом.
Нелл кивнула, так как она могла этому поверить. Упрямый мальчишка вырос и стал упрямым мужчиной.
Леди Госфорт улыбнулась со слезами на глазах:
– Тётя Герта знала, что делала, посылая этих мальчиков ко мне. У меня ведь было четверо детей… но ни один из них не выжил… И, когда я увидела этих двух маленьких, угрюмых, промокших создания, похожих на моего брата в детстве… двух нежеланных беспризорников, стоящих рядом, бок о бок против всего мира, – моё сердце дрогнуло.
Леди Госфорт отложила пряжу и достала из ридикюля носовой платок.
– Чем больше я их узнавала, тем больше понимала, какие они хорошие мальчики, – она вытерла глаза. – Они часто приезжали ко мне во время школьных каникул или, когда хотели посетить Лондон. Они стали для меня сыновьями, которых у меня никогда не было. Но Гарри так и не забыл нашу первую встречу. Лишь много лет спустя он, наконец, поверил, что я принимала его и ценила таким, какой он есть. Понимаете, он никогда не чувствовал себя желанным, и он слишком горд, чтобы о чём–то просить. – Она закончила промокать глаза и хорошенько высморкалась в платок. – И поэтому, дорогая моя, я нахожу ужасно интересным то, что он делал вам предложение дважды.
– Всего лишь после трёх встреч – девушке, которую едва знает. И когда вы ему отказали, он просто унёс вас, устроив такой скандал, что у вас просто не осталось другого выбора. Гарри, которого я знаю и люблю, никогда бы не сделал ничего подобного… Если только…
Нелл подождала, но леди Госфорт не стала продолжать, вновь занявшись пряжей.
– Если только что? – наконец спросила Нелл.
Леди Госфорт с беспокойством посмотрела на неё:
– Вы любите моего племянника?
Нелл не ответила. Она не знала, что сказать. Она не была уверена в том, что чувствовала к Гарри Моранту. Она запуталась и толком не понимала.
Она думала, что знает, что ему от неё нужно. Это казалось вполне очевидным. Но с прошлой ночи она уже ни в чём не была уверена.
Леди Госфорт вздохнула.
– Только не причиняйте ему боли, моя дорогая. Это всё, о чём я прошу. Не причиняйте ему боли.
* * *
После обеда леди Госфорт вернулась в свой экипаж, по её словам, чтобы вздремнуть. Гарри сообщил Нелл, что его тётушка обычно спит всю дорогу.
– Я понятия не имею, как ей это удаётся, – сказал он Нелл, подсаживая ту в наёмную карету. – Всю дорогу экипаж подпрыгивает, его трясет. А по приезде она направляется прямиком в постель, – он покачал головой.
– Вы любите её, не так ли? – спросила Нелл.
Он изумленно посмотрел на неё.
– Полагаю, что да, – он пожал плечами. – У меня не так уж много родственников – только она и Барроу. И Гэйб в Зиндарии.
Она заметила, что он не упомянул старших братьев.
– Семья Барроу?
– Мои приёмные родители. Миссис Барроу была кухаркой моей двоюродной бабушки. Она взяла меня к себе, когда мне было около семи. С тех пор она мне как мать, – он улыбнулся. – Она всё ещё обращается со мной, как с семилетним, но волшебно готовит, поэтому я ей это позволяю.
– Агги обращается со мной точно также.
– А Барроу обучил меня и Гэйба всему, что мы знаем о лошадях.
– Должно быть, он много знает, – заметила Нелл.
– Да, так и есть. А о чём вы говорили с моей тётушкой?
– О вязании и тому подобном, – ответила она, не вдаваясь в подробности.
– Вязании? – переспросил Гарри, глядя на неё с ужасом.
– Мы наматывали пряжу.
– Боже. А я вас предупреждал, – он посмотрел на Нелл исподлобья. – Она рассказала что–то обо мне?
– Не слишком много, – ответила она. – Ваша тётя рассказала о том, как познакомилась с вами и Гэбриэлом, вот и всё. И как она полюбила вас, как своего собственного сына.
