Его пленённая леди

Младенцев. Они оставляют младенцев. Сколько раз ты слышал о младенцах, оставленных на ступенях церкви?

Почти никогда, подумал Гарри. Он знал, что такое часто случается в Испании, но там были монастыри, и монахини забирали детей. Ему казалось, что английские викарии менее расположены совершать такие поступки.

– Нам и в голову не пришло проверить церкви.

Гарри упал духом. Ещё один способ медленно разбить себе сердце, подумал он. Он и так пребывал в агонии, видя, как Нелл медленно убивает себя беспокойством за дочку, и зная, что не может ничего сделать, чтобы прекратить это.

– А это церковь святого Стефана, – горячо продолжала она.

Гарри ответил недоумевающим взглядом.

– Среднее имя отца – Стивен. Это, должно быть, знак. Он в них верил. Мы должны расспросить, – объяснила она и направилась за угол церкви к дому священника.

Гарри пошел за ней. Нелл хваталась за соломинку.

Дом священника был маленьким, с чистым ухоженным садиком, в данный момент оголённым, без единого листочка. Латунный дверной звонок был начищен до блеска. Нелл потянула за шнур, нетерпеливо приплясывая на месте, в то время как мелодия звонка раздавалась внутри дома.

Дверь открыла женщина средних лет с седеющими волосами.

– Да?

– Кто–нибудь оставлял здесь ребёнка? – без предисловий выпалила Нелл. – Семь недель назад. Ребёнка в корзине?

– Разве семь? – нахмурилась женщина. – Я думала, прошло меньше времени.

Нелл побледнела и пошатнулась. Она судорожно схватила женщину за руки.

– Так, значит, был ребёнок?

Женщина кивнула, явно ошеломлённая поведением Нелл.

– Маленькая девочка, бедняжечка.

– Где она сейчас? – задыхаясь, спросила Нелл.

Женщина показала, и, даже не глядя, Гарри понял, куда.

– Где? В каком доме? – Нелл поднялась на цыпочках, жадно всматриваясь в каждый дом поодаль.

Гарри взял её за руку.

– На церковном дворе, Нелл, – тихо сказал он.

– На церковном дворе, – озадаченно нахмурилась Нелл, не понимая. – Кто там живет? – Затем она осознала. – Не–е–е–т, – простонала она, поворачиваясь к женщине. – Этого не может быть! Она жива, скажите, что она жива!

Глаза женщины наполнились слезами сочувствия.

– Мне очень жаль, милочка. Никто не знал, что она там, понимаете? Викарий уехал в Лондон на один день, а я была у сестры. Никто не услышал, как малышка плачет.

Нелл издала сдавленный всхлип.

– Ужасная выдалась ночь, – продолжала женщина, – мороз убил мои последние цветы. И ребёнка. Когда мы нашли её утром, она была мертва. А какая хорошенькая, как маленький замёрзший ангелочек в корзинке, выложенной шёлком.

– В–выложенной шёлком... – Нелл лишилась чувств. Гарри подхватил её прежде, чем она упала. Не слушая причитаний женщины, предлагающей помощь, он понёс Нелл в экипаж. Она не была больна, только сердце её разбилось.

Нелл проплакала всю дорогу домой. Это был не обычный плач, а ужасные рыдания, которые, казалось, с кровью вырывались из её тела.

Гарри прижимал её к сердцу. Каждый судорожный всхлип, исторгавшийся из её груди, был для него как рана. Если бы он только мог сделать так, чтобы всё закончилось по–другому! Он обнимал Нелл и нежно укачивал, ненавидя собственную беспомощность. Он был в ярости и чувствовал потребность ударить кого– нибудь.

Он вернётся и сделает что–нибудь с могилой девочки, но сейчас всё, чего он хотел, – это убивать. Он никогда не знал подобного гнева.

Аз воздам, сказал Господь, но Гарри сгорал от желания отомстить за всё, что сделали с Нелл. Ударить было некого. Пока. Но когда он найдёт эту сволочь, то одним ударом дело не кончится.

А пока ему надо позаботиться о своей бесценной, потерявшей рассудок от горя женщине.

Он отвёз Нелл домой, нежно раздел до сорочки и уложил в постель.

– Я хочу остаться с тобой, – сказал он и замер в ожидании. Принуждать её он не станет.

– Останься, – шёпотом ответила она.

Слава Богу. Он не знал, как смог бы уйти, если бы она захотела побыть одна. Гарри быстро разделся и забрался в кровать рядом с ней. Нелл дрожала. Она сразу же потянулась к нему и прижалась покрепче, словно никак не могла оказаться достаточно близко.

– Не оставляй меня, – прошептала она.

Где–то внутри него что–то надломилось.

– Никогда, – хрипло вымолвил он. В своей печали она обратилась к нему. Она нуждалась в нём. От него не было никакого проку, но она все равно хотела его.

Они долго молча лежали рядом. Постепенно Нелл перестала дрожать. Гарри подумал, что она заснула, когда она неожиданно произнесла:

– Я всё думаю о ней, как она плачет, и никто не слышит. Какая ужасная, мучительная см…

– Нет, – оборвал её Гарри. – Это совсем не больно.

Нелл отстранилась. Опухшие янтарные глаза взирали на него с болезненным напряжением.

– Откуда ты знаешь?

Он знал о разных видах смерти. Все солдаты знают. Но ей он этого не сказал.

– На войне, как–то в Пиренеях неожиданно разразилась снежная буря. Позже мы нашли тела. Солдат. Они провалились в узкий овраг и замёрзли до смерти.

Нелл задрожала. Он прижал её покрепче и тихо продолжил:

– Они упали друг на друга. Человек в самом низу оказался жив, хотя и наполовину обморожен. Потом он рассказал мне, что во время бури они просто уснули. Никто не кричал. Боли не было совсем, так он сказал. Когда тело возвращается к жизни, больнее всего ногам. Мучительная агония – он использовал именно это слово. Но медленно замерзать в снегу – это спокойно и тихо.

Нелл сделала глубокий прерывистый вдох и затихла у него на груди. Он чувствовал на коже её слёзы, но она не издала ни звука. Гарри обнял её и укачивал, пока она, наконец, не заснула.

За всю ночь Нелл даже не пошевелилась. Больше она не ходила во сне. Поиски окончились.

* * *

Следующий день Нелл провела в постели в тёмной спальне, предаваясь своей скорби. Она попросила Гарри утром уйти, сославшись на головную боль. Она не могла встретиться с окружающим миром. Не сейчас. Горе от потери Тори было слишком велико.

Позже ночью они молча занимались любовью, и Нелл уснула почти сразу же после этого.

На следующее утро она притворилась, что спит, пока Гарри не ушёл. «Как теперь жить?» – в отчаянии подумала она и натянула на голову одеяло.

Ответ пришёл сам собой, когда она вспомнила слова Агги, сказанные в то ужасное время после смерти мамы: «День за днём, милочка. Шаг за шагом, раз уж приходится. Живые должны жить, это их долг перед умершими; ты должна жить ради мамы. Ведь ты знаешь, что она бы этого хотела».

Воспоминания о тех словах и раньше придавали Нелл сил: после смерти отца и когда она впервые искала Тори. И позже, когда шла, потерпев поражение и измучившись, из Лондона в Фермин–Корт. Шаг за шагом. И потом, когда обнаружила, что папа всё потерял и у неё нет ни дома, ни денег, ни семьи, ей удавалось продолжать жить день за днём.

Хватит. Она не могла больше встречать новый день. Не могла продолжать жить. Это слишком