– Леди Элинор.
– Б-благодарю вас, мистер Бемертон.
Тихо, с чувством собственного достоинства, леди Элинор попрощалась и вышла. Себастьян и все остальные последовали за ней в холл в полном молчании.
Лакея послали нанять кеб, что не заняло больше пары минут. Мистер Бемертон помог леди Элинор подняться в экипаж, затем посмотрел на Себастьяна: тот все еще стоял с застывшим лицом, погруженный в свои мысли. Джайлс закатил глаза, ловко запрыгнул в кеб и приказал кучеру трогать.
Как только экипаж тронулся, Джайлc тихо промолвил:
– Элинор, вам нужен платок?
Но леди Элинор не ответила. Она безучастно смотрела прямо перед собой, глубокая морщина прорезала ее лоб.
Глава 14
«А позвольте спросить, – рождаются ли у вас эти милые свидетельства внимания в результате мгновенного проблеска мысли или вы их придумываете заблаговременно?»
– Если бы она только знала, что к подбору гардероба моя матушка подходила исключительно с научной точки зрения, – леди Элинор, мгновенно забыв о плохом самочувствии, вернулась к своему упрямому тону. – Одежда столь ярких оттенков пробуждает в мужчинах самые низменные инстинкты. Наша обязанность оберегать девочек от чего-либо подобного.
Джайлс уставился на нее:
– Не можете же вы всерьез воспринимать эту чепуху!
Карета остановилась напротив дома леди Элинор.
– Это не чепуха, а сущая правда! Моя мать лично занималась исследованием данного вопроса. Яркие цвета возбуждают мужчин.
Он вышел из кареты и повернулся, чтобы помочь леди спуститься.
– Так именно поэтому вы носите ужасные серые лохмотья?
Она недовольно посмотрела на него, но помощь все же приняла.
– Мои платья – вовсе не лохмотья. Они сшиты из самых высококачественных материалов: шелка, бархата и мериносовой шерсти.
– Но все они настолько серые, что вы сами становитесь похожи на мериносовую овцу.
Леди Элинор поднялась по лестнице, ключом отворила входную дверь и, резко обернувшись, с негодованием ответила:
– Я ношу теплые и удобные вещи, для чего, собственно, и предназначена одежда.
Он последовал за ней, лениво сузив глаза.
– А так же для того, чтобы скрыть любое проявление вашей женской сущности и не позволить мужчине желать вас.
Она фыркнула в знак неодобрения подобного прямого утверждения и попыталась стянуть с себя пальто. Джайлс подошел и с легкостью снял его с ее плеч. Держа пальто в руках на весу, он спросил:
– Куда это повесить?
– Сюда. Я сама.
Леди Элинор открыла дверцу шкафа и повесила пальто на крючок. Затем она отступила на шаг назад, выглядя при этом немного смущенной. Она разгладила складки на своем сером платье.
Джайлс уставился на ее бесформенный балахон, волосы, стянутые в тугой пучок и уродливый серый чепчик, затем посмотрел Элинор в лицо.
– Вы и понятия не имеете, ведь так?
Она выгнула брови и послала ему взгляд, полный презрения:
– Не имею понятия о чем?
– Об этом.
Он резко открыл шкаф, втолкнул ее внутрь и закрыл за собой дверцу. Темнота окутала их со всех сторон.
Она набросилась на него, колотя кулачками по его груди.
– Да как вы смеете?!
Он остановил ее, поймав ее руки своими.
– Вы же не боитесь темноты?
– Конечно же нет!
Его голос казался более глубоким чем обычно, когда он произнес:
– Я никогда не причиню тебе боли. И ты прекрасно это знаешь, Элинор.
Он замолчал.
– Я... я не давала вам разрешения называть меня по имени.
– Ты же знаешь, что я распутник, Элинор. Такие, как я не спрашивают разрешения. Мы сразу берем... – он придвинулся к ней, их тела соприкоснулись, – то, что хотим.
Она резко выдохнула и попыталась отстраниться, но пространство было слишком мало. Она запуталась среди множества висевших пальто.
– Ч-что вы, черт возьми, себе позволяете?
Ее ладони задрожали, находясь в его руках. Он ласково и нежно потер их своими большими пальцами, пытаясь успокоить ее. Леди Элинор сделала попытку освободиться, но напрасно.
– Я провожу эксперимент... с цветом.
– Что?
– Я испытываю теорию вашей матушки. О цвете. Проверяю, могут ли мои мужские потребности быть подавлены недостатком ярких цветов в одежде. Созерцая все эти женские тела, облаченные в буйные яркие расцветки, мне просто необходимо успокоиться. Поэтому я и искал тебя, – его большие пальцы не прекращали ласкать ее нежную кожу.
Она не произнесла ни слова. Тогда он добавил:
– Чтобы достичь умиротворения, мне понадобится каких-то несколько минут, вы же не должны сердиться. Ведь все ради... науки.
Молчание. Он чувствовал ее дыхание и то, как участился пульс под его пальцами.
– Что ж, пока эксперимент не закончится, о чем мы с вами будем беседовать? О, я придумал. Вы знаете, мне кажется, мой друг Себастьян Рейн ухаживает за вами.
Она поколебалась с ответом:
– Да.
– А вы в курсе, что он не испытывает к вам никаких чувств?
Казалось, молчание длилось вечность прежде, чем она ответила:
– Да. И я не возражаю.
Джайлс сжал ее сильнее. Ему захотелось хорошенько встряхнуть Элинор, но он заставил себя произнести очень мягко:
– А должны были бы. Каждая женщина заслуживает того, чтобы ее любили.
Он замолчал, и когда она ничего не ответила, спросил:
– Вы любите его?
– Нет, – прошептала она в отчаянии. – Любить – это так не... Рационально.
– Бог мой! Конечно, нерационально!
Он снова замолчал. Молчала и она.
– Так значит... вы ничего не имеете против того, что единственная причина, по которой Себастьян намерен жениться – это долг перед своими сестрами?
– Долг для большинства людей – это тяжелый труд. И я восхищаюсь его преданностью своим обязанностям. Вот это как раз Рационально.
– Неужели? Могу поспорить, что в вас полно Рациональных качеств. Я прав?
– Я стараюсь.
– Я так же готов поспорить, что за всю свою жизнь вы никогда не совершали необдуманных поступков, так?
– Не могу припомнить ничего подобного. Я уже сказала, что меня восхищает приверженность своему долгу, – сказала она холодным и сдержанным тоном. Но в голосе слышалась легкая дрожь.
– Себастьян – это человек, который посвятил всю свою жизнь исполнению своего долга.
– Тогда мы должны подойти друг другу, разве нет?
– Это отвратительно – заниматься любовью из чувства долга!
Она напряглась.
– Вам обязательно надо быть таким грубым?
– Да. Я же распутник, вы забыли? А мы верим, что долг – плохая замена любви.
– Долг выдерживает испытание временем. Любовь – нет.
– Возможно. Но я в этом сомневаюсь, хотя данное обстоятельство и опровергает мою репутацию распутника, – он прижал ее руки к своей груди. – Вы забыли, какое наслаждение приносит любовь. Ах, наслаждение... Даже если любовь не выдерживает испытания временем, она того стоит. Ради нескольких мгновений наслаждения, – тихо произнес он.
– Несомненно. – Ее попытка казаться неприступной потерпела неудачу. Теперь она казалась задумчивой и неуверенной. И все же она перешла в наступление: – Подобное мимолетное чувство станет непрочным фундаментом для долгой совместной жизни.
– Вы никогда не любили, не так ли, Элинор?
