но пока он хотел добиться, чтобы она взошла по трапу корабля по своей воле и с высоко поднятой головой.
Рейф смотрел, как Аиша аккуратно закрывает ворота и скрывается из вида неторопливой походкой, словно до этого она не мечтала поскорее убраться как можно дальше от него.
Как ей удалось столько лет прожить на улице? Да ещё и притворяясь мальчишкой? Свободная арабская одежда скрывала девичью фигуру, манера поведения была такой же, как и у остального уличного сброда, и Рэмси был абсолютно уверен, что грязь хорошо скрывала превосходный цвет её лица, но для него всё в Аише казалось необычайно женственным.
Даже если до сих пор никто не разоблачил её, то она всё равно находилась в опасности, так как вокруг было много мужчин, которые могли польститься на прелестного юношу.
Почему же Аиша не захотела уехать в Англию? Чего она так испугалась?
И что, чёрт побери, означали её слова о том, что Алисия была мертва, а здесь осталась только Аиша?
Она сказала, что не подверглась насилию, но что-то всё-таки случилось, Рейф был в этом уверен. В её глазах светилось вселенское понимание и какой-то глубокий затаённый страх.
У неё на лице не было того дикого выражения, какое Рейф видел у женщин, подвергшихся насилию — а во время войны он повидал их немало — неживой, потускневший взгляд, который мог в любую секунду смениться на жгучую ярость или горькую ненависть к самой себе.
Но по какой ещё причине она могла сказать, что мертва, и назваться другим именем?
Этот вопрос не давал Рейфу покоя.
Чем раньше он вернёт её домой, в Анлию, тем будет лучше. Она сможет оставить всё в прошлом и начать совершенно новую жизнь.
Но сначала ему придётся разорвать её связь с прежней жизнью. С женщиной Лейлой и мальчишкой Али.
Должно быть, Лейла имела большое влияние на Аишу. В Али чувствовались повадки вора, хотя и довольно неуклюжего, в то время как мисс Клив бесшумно взобралась на высокую стену, окружавшую дом, и так же бесшумно пробралась внутрь здания. Рейф мог поклясться, что она делала это не первый раз.
А Лейла могла оказаться какой-нибудь воровской наставницей. Он должен встретиться с этой женщиной, и как можно скорее.
Как ни странно, некоторое время спустя Рейф встретил Али на улице. Он подозревал, что мальчишка следил за ним из любопытства или, возможно, в надежде добыть себе какой-нибудь еды.
— Пойдём, я накормлю тебя, — сказал Рафаель Али через переводчика.
Мальчика не надо было приглашать дважды. Придя в дом, он уселся за стол и принялся ждать угощение, а его глаза поблёскивали в предвкушении.
Хиггинс, проявив редкое понимание мальчишеских желаний, принёс большую тарелку с сэндвичами, немного фруктов и высокий стакан с молоком. Пока Али расправлялся с угощением, Рейф задавал ему вопросы.
— Эта Лейла заставляет тебя работать на неё?
— Да, конечно. Всё время. Без передышки, — заявил мальчуган.
— А что за работу ты выполняешь?
Али осмотрелся по сторонам с заговорщическим видом, затем наклонился вперёд и сказал:
— Женскую работу! — он допил молоко и вытер молочные усы рукавом. Хиггинс протянул мальчику носовой платок. Али вежливо поблагодарил его и сунул платок в карман. Хиггинс вздохнул.
Но Рейф не обратил внимания на незавидную участь носового платка.
— Что значит «женскую работу»?
— Собирать зелень и травы у реки, мести полы и продавать пироги и хлеб на улицах, — объяснил ему Али. — Вообще-то продавать еду не так уж и плохо, потому что пироги Лейлы — самые лучшие во всём Каире, и мне разрешают съесть те, у которых треснула корочка, а подметать полы… ну… никто не видит меня, когда я этим занимаюсь. Но вот что касается зелени… — Мальчик с несчастным видом покачал головой. — Другие мальчишки смеются и дразнят меня.
Губы Рейфа подрагивали от еле сдерживаемой улыбки. Возможно, мальчишку всё-таки не заставляли работать, по крайней мере, не так, как он вначале полагал. Али показался ему смышлённым парнишкой.
Рейф вспомнил, как повела себя мисс Клив, когда он предложил, чтобы Али поехал с ней в Англию. «А мальчик испытает такие же чувства, услышав это предложение?» — задался Рэмси вопросом. Было ясно, что эти двое испытывают друг к другу привязанность.
— Ты знаешь, что я собираюсь увезти Аишу в Англию?
Али беспечно поглощал свой сэндвич.
— Она мне говорила, что вы этого хотите, но она не поедет с вами. Аиша упрямая, как мул. Никто не может заставить Эш делать то, что она не хочет.
— А если бы тебе разрешили поехать с ней в Англию?
Али перестал жевать. Он положил сэндвич и задумался.
— В Англию?
— Да.
— Вместе с Эш?
— Да.
— А зачем?
— У Аиши в Англии живёт бабушка, которая хочет, чтобы внучка приехала и жила вместе с ней.
Мальчик кивнул и снова взялся за сэндвич.
— Старым людям нужна семья, чтобы рядом был кто-то, кто позаботится о них.
— Эта старая леди очень богата. Аиша тоже будет богатой, если поедет.
Али снова кивнул, уже с благодарностью.
— Это было бы неплохо.
— Если ты захочешь, то можешь поехать с Аишей.
Мальчик проницательно посмотрел на Рэмси.
— И Лейла тоже?
Рейф отрицательно покачал головой.
— Нет, Лейла не сможет поехать, — сказал он твёрдо. Леди Клив может согласиться на то, чтобы принять десятилетнего арабского беспризорника в качестве платы за то, что ей вернут внучку, но Рэмси был совершенно уверен в том, что её широкий жест не коснётся пожилой арабской женщины-крестьянки.
Али пожал плечами и, расправившись с сэндвичами, принялся хрустеть яблоком.
— Тогда я остаюсь здесь. У Лейлы никого нет, кроме Омара, а от него мало толку.
— Ты предпочтёшь остаться?
Мальчик посмотрел прямо на Рейфа и просто ответил:
— Это Лейла забрала меня с улицы, она относится ко мне как к сыну. Сын должен заботиться о матери. Я остаюсь здесь. Когда я вырасту, у меня будет свой собственный дом, и Лейла будет жить в нём вместе со мной.
Рейф молча слушал мальчика.
Несомненно, слово «обуза» здесь было неуместно.
Рэмси наблюдал за тем, как Али решительно расправлялся с яблоком и его сердцевиной, пока от фрукта не остался только твёрдый стебелёк.
Рейф верил в преданность, ценил её, требовал её от близких ему людей. То, что преданность должна быть вознаграждена, было для него постулатом, не подлежащим сомнению.
До сегодняшнего дня. Но прямой и искренний ответ Али необычайно изумил Рейфа своей простотой. Потому что нельзя допустить, чтобы из-за своей преданности мисс Клив не заняла положенного ей по праву места в светском обществе.
Теперь Рейф просто жаждал встречи с Лейлой. Вне всякого сомнения, она знала, как добиться преданности от людей, зависящих от неё.
