Поцелуй был неспешный, нежный, теплый, словно утреннее солнце, пронизанный загадками ночи. Многообещающий.
Поцелуй смел ее линию обороны еще до того, как она успела ее занять. Он был совсем не такой, как она ожидала.
Он закончился раньше, чем она успела понять, что происходит. Отпустив ее, он отстранился. Она была ошеломлена и хотела большего.
Она смотрела на его губы, все еще влажные от соприкосновения с ее губами. Его поцелуй был совсем не таким, как она представляла. Она поила его отваром ивовой коры из своего рта и думала, что интимнее этого ничего не может быть. Она ошибалась. Сильно ошибалась.
Она не знала, что сказать. Казалось, что его синие, как утреннее небо, глаза способны читать ее самые потаенные мысли. Ее взгляд упал на смятые простыни, и она пробормотала первое, что пришло ей в голову:
— Вы обещали вести себя как джентльмен.
Как будто сама она вела себя так, как подобает леди.
Уголком глаза она заметила его улыбку.
— Я джентльмен, — заявил он.
Он произнес это так, как будто говорил: «Я волк». Что было бы гораздо точнее.
— Тем не менее вы меня поцеловали.
В его глазах заплясали озорные искорки.
— Это был исключительно джентльменский поцелуй, — сказал он и, наклонившись к ней, промурлыкал: — Если желаете, я покажу вам, что означает неджентльменский поцелуй. Просто для того, чтобы вы знали.
Искорки в его глазах заплясали еще веселее.
На мгновение она забыла, что должна ответить. Она старалась представить себе, каков может быть неджентльменский поцелуй. Такие мысли вводят в соблазн. Предосудительные мысли.
— Поймите, я предлагаю это в чисто познавательных целях, — предложил он.
Совсем как кот, перед которым поставили блюдце со сливками.
— Нет, — решительно заявила она. — Мне это ничуть не интересно.
— Маленькая лгунья, — сказал он с улыбкой.
— Джентльмен вообще не стал бы меня целовать, — заявила она самым высокомерным тоном.
— Тогда как просто мужчина не смог бы удержаться, — пробормотал он и, не дав ей опомниться, поцеловал ее снова.
Первый поцелуй ей очень понравился. Но неджентльменский поцелуй лишил ее способности мыслить.
Он поцеловал ее открытым ртом — требовательно, властно. Ее тело с готовностью отреагировало на поцелуй.
Она буквально растаяла, прижалась к нему, напрочь забыв о скромности и приличиях, и отвечала на его поцелуи, стремясь получить большее.
Он резко отпустил ее. Мэдди, хотя голова ее кружилась, а руки и ноги отяжелели и не желали ей подчиняться, тем не менее знала, что следует сделать. Она попыталась встать с кровати.
Он протянул руку и схватил ее за запястье.
— Не уходите.
— Что? — переспросила она.
Она все еще не оправилась от последствий поцелуя.
— Мы не закончили.
Тело ее соглашалось с ним, но она сказала:
— Закончили.
И попыталась освободиться от его хватки.
— Нам еще нужно кое-что обсудить.
— Что вы имеете в виду?
Он продолжал удерживать ее — мягко, но решительно.
— Я имею в виду то, что устроило переполох ночью.
— Ах это.
Она сказала это так, чтобы он не заметил, что она разочарована.
— Вы об этом сообщали?
Она вздохнула.
— Конечно, но это бесполезно. Доверенное лицо землевладельца говорит, что я глупая женщина, которая боится теней; магистрат не может ничего сделать, не имея улик, свидетельствующих о причиненном ущербе, а викарий советует нам переехать к ним с миссис Матесон. Некоторые из жителей деревни предложили устроить изгнание нечистой силы.
Увидев недоумение на его лице, она пояснила:
— Они убеждены, что снова разгулялось привидение кровавого аббата.
— Кровавого аббата?
Он удивленно приподнял брови.
— Древнее привидение одного аббата, который был убит, когда пытался не позволить людям Генриха Восьмого уничтожить резьбу по дереву в его аббатстве. Деревня очень гордится им. Но я этому не верю.
— Вы не верите в привидения?
— Это явно не привидение, а человек.
— Люди могут быть не менее, а иногда даже более опасны, чем привидения.
Он все еще удерживал ее запястье. Она попыталась высвободить руку.
— Мне надо идти, — сказала она, подумав: «Пока совсем не лишилась силы воли».
Он посмотрел ей в глаза и поднес ее запястье к своим губам так близко, что она ощутила его теплое дыхание на своей коже. Она не могла отвести взгляда и замерла, когда он, перевернув руку, медленно поцеловал ее в натруженную ладонь. По ее телу пробежала дрожь. Сама того не желая, она обхватила пальцами его лицо.
— Я отыщу это фальшивое привидение, — пообещал он хриплым голосом, словно рыцарь прекрасной даме. — Уж я до него доберусь, будьте уверены.
Он снова поцеловал ее в ладонь, и снова приятная дрожь пробежала по ее телу.
Ей ужасно хотелось снова оказаться в его объятиях и снова потерять голову от его поцелуев. Ей очень хотелось хоть раз забыть о своих проблемах и обязанностях, раствориться в чувствах, позволив мужчине — этому мужчине — заняться с ней любовью.
Пусть даже он был распутником, пусть его любовь была притворной, она хотела, чтобы хотя бы один раз утренние мечты стали явью.
По если такое произойдет, она рискует потерять себя окончательно.
Она взяла себя в руки и соскользнула с кровати. Холод каменного пола сразу же привел ее в чувство.
Хотя кровь ее еще пела от испытанного удовольствия и возбуждения, хотя глупому сердцу очень хотелось, чтобы сбылись несбыточные мечты, она знала, что все это слишком опасно, тем более для женщины в таком рискованном положении, как у нее.
Ей нужно держать его на почтительном расстоянии. Или еще дальше. Она все еще чувствовала тепло его губ в том месте, где они прикасались к ладони, и ее пальцы сжались в кулак, словно для того, чтобы сохранить его навсегда.
Если кто-нибудь в деревне узнает о том, что происходило в постели этим утром... ее репутация погибнет.
Пока те немногие, кто знает о мистере Райдере и считает его беспомощным инвалидом, она находится в безопасности.
Но он уже далеко не инвалид. Ей нужно положить этому конец, пока она не позволила ему дальнейшие вольности.
