неразборчивые связи, и поскольку Хорнингшем был расположен всего в сутках езды от Уайтторн-Мэнора, он решил приехать в свое новое поместье пораньше. Своего слугу он послал к Гарри и Нелл. Так что его никто нигде не ждал по крайней мере до следующей недели.
Жаль, что Мэдди ушла, потому что ему не терпелось сообщить ей хорошие новости, причем не только о том, что к нему вернулась намять, но и о том, что он новый землевладелец и что все ее тревоги теперь позади. Она может оставаться здесь без всякой арендной платы всю оставшуюся жизнь. Это самое малое, что он мог сделать для женщины, которая спасла ему жизнь.
Если бы она подождала еще одну минуту...
О каких «указаниях» шла речь?
Харрис так и сказал: «Я получил указания от нового владельца».
Нэш вообще никогда не писал Харрису, тем более о повышении арендной платы. Если этот Харрис прикарманивает прибыль от незаконного повышения арендной платы, то его ждет неприятный сюрприз.
Может быть, это Харрис выступал в роли Кровавого аббата; но если это так, то зачем? Нэш мог понять его желание «подработать» на завышении арендной платы, но зачем терроризировать женщину и детей? И пока Мэдди и детям продолжают угрожать, он не мог оставить их на произвол судьбы.
Это была проблема. Как только он скажет Мэдди, что к нему вернулась память, она тут же начнет наслаивать на его отъезде. Тем более что, как оказалось, у него совсем недалеко отсюда имеется огромный дом, в котором не менее дюжины спален. Зачем ей позволять ему спать на ее кровати?
Ему нравилось спать на ее кровати. Причем нравилось больше, чем следует.
Ни с какой другой женщиной у него так не бывало.
До его сознания мало-помалу дошло, что ему вообще не хочется отсюда уходить.
Как, черт возьми, такое произошло?
Он всегда предпочитал необременительные отношения с женщинами — никаких привязанностей, никаких обязательств — и выбирал среди леди любовниц, которых устраивало то же самое. У него было правило: необременительная связь, неглубокое чувство и расставание без проблем.
Однако то, что происходило между ним и Мэдди Вудфорд, никак нельзя была назвать необременительным или неглубоким, его кораблик уносило в такие воды, в которых он никогда не плавал, в моря, которые ему всю жизнь удавалось обходить стороной и которые он не планировал начать осваивать сейчас.
Но если он вовремя заметил опасность — а он это сделал, — то он может принять меры.
Слава Богу, к нему вернулась память. Забыть собственное имя плохо, однако значительно хуже забыть об опасности, которую представляет собой Мэдди Вудфорд для его душевного покоя.
Слава Богу, ей хватило здравого смысла остановить его, когда он пытался заставить ее заняться с ним любовью. Несколько поцелуев не считаются, хотя, целуя ее, он испытал такие чувства, каких никогда не испытывая с другими женщинами. Возможно, конечно, что это было побочным последствием амнезий.
Он все еще мог уйти, спасти себя, спасти их обоих от компрометирующей связи, которая не нужна ни ему, ни ей. Он так и сделает. Он сегодня же, во второй половине дня, уедет в Уайтторн.
Но что, если Мэдди и детям предстоит пережить еще одну ночь ужаса?
Пропади все пропадом! Он не может допустить, чтобы такое произошло.
У него и впрямь не было выбора. Придется ему остаться здесь. Он устроит ему ловушку, поймает этого сукина сына и уж постарается, чтобы его под надежной охраной выслали из страны куда-нибудь на край света. После этого Мэдди и дети будут в безопасности, и он сможет уехать отсюда с чистой совестью.
Он решил пока не говорить ей, что вернулась намять. По сути дела, это не будет ложью: он просто не скажет всей правды.
А тем временем он постарается держаться от соблазнительной Мэдди Вудфорд на почтительном расстоянии.
— Мисс Вудфорд, это для вас, — сказал он, когда Мэдди вернулась в коттедж, и протянул ей банкноту.
Она взяла ее не глядя, но когда увидела, что у нее в руке, открыла рот от удивления.
— Десять фунтов? За что?
— Считайте, что за ночлег и питание.
Она уставилась на хрустящую новенькую купюру.
— Десять фунтов? Но это слишком большая сумма за приют на несколько дней и питание, ведь вы почти ничего не ели.
Зачем она спорит? У него есть деньги, а ей, как известно, они очень нужны. Но десять фунтов — непомерная сумма.
Десять фунтов — это больше, чем заработок служанки за год.
К тому же у него черепная травма. Она не хотела воспользоваться этим обстоятельством в своих интересах.
— Возьмите деньги, — сказал он, — и обещайте не говорить больше о том, что отошлете меня к викарию. — Увидев выражение ее лица, он добавил: — Конечно, все это до тех пор, пока ко мне не вернется память.
— Понятно. Это подкуп. Ведь если викарий спросит меня, вы ожидаете, что я ему солгу.
— Разумеется, нет, — вежливо заявил он. — Я уверен, что вы ответите в присущей вам манере.
Его синие глаза весело поблескивали. Он имел в виду, что она лжет, не говоря всей правды. Да, так оно и было. К этому ее вынуждали обстоятельства.
Банкнота призывно похрустывала в ее руке, словно маленькая бумажная сирена соблазняла ее своей песней. Она не могла отдать ее назад — просто не могла.
— Не смотрите на меня так, — сказал он. — Еще немного — и моя память вернется, уверяю вас. У меня уже было несколько небольших проблесков. Так, ничего важного. Но я уверен, что ждать осталось недолго.
— Я возьму деньги, спасибо. Но вы должны позаботиться о том, чтобы вас не видел никто из жителей деревни, — сказала она. — Если кто-нибудь узнает, разразится страшный скандал. Мужчина, который лежит без сознания, — это одно, но красивый и явно полный жизненной энергии джентльмен — совеем другое дело.
Однако остаться без крыши над головой — это хуже любого скандала.
Бездомными они, конечно, не останутся. Она вернется в Файфилд-Плейс, но не допустит, чтобы дети голодали или жили на улице. После визита мистера Харриса перспектива возвращения туда висела над ней словно дамоклов меч.
А с этими десятью фунтами она на какое-то время будет в безопасности. До тех пор пока к нему не вернется память.
Она убрала банкноту в жестяную коробочку, добавив ее к лежавшим там семи пенсам, которые всего десять минут назад составляли то, что удерживало ее семью от полной нищеты.
Десять фунтов позволят им всем прокормиться в течение нескольких месяцев, а также купить детям новую обувь. Дети так быстро вырастали из обуви, что она не успевала за этим угнаться.
Но чтобы прокормиться, она выращивает овощи, а обувь могла подождать. Важнее всего было то, что она сможет внести арендную плату. Когда завтра вернется мистер Харрис, она с ним расплатится.
Слава Богу.
А тем временем она напишет графу Элверли и изложит обстоятельства своего дела.
— Спасибо, — снова поблагодарила она мистера Райдера. — Эти деньги очень помогут мне.
— Что вас тревожит? — спросил Нэш у Мэдди.
Последние полчаса она сидела за столом, сочиняя письмо. Теперь оно было запечатано, и она с расстроенным видом прохаживалась туда-сюда по комнате.
— Я написала письмо графу Элверли, который выступает в роли доверенного лица моего хозяина, пока тот находится за пределами страны. Но теперь не знаю, куда его посылать. Мне известно, что это Элверли-Хаус, но понятия не имею, в каком это графстве. Рядом с каким городом или деревней?
— Я понимаю, что вы имеете в виду.
