подполковники. Он был определен в смотрители при построении разных казенных зданий. Должно сказать, что сам он не пользовался ни копейкою: с утра до ночи ходил по лесам, смотрел за сохранностью материялов, за прочностью работ; но архитекторы наживались, подрядчики толпами являлись к торгам и перебивали друг у друга работу. Начальник случайно в это самое время строил дачу; к нему беспрекословно отпускаемы были материялы и работники. По счетам архитекторов и поставщиков плата производилась неукоснительно. А отчеты? А ведомости? Это сводил у него человек опытный, необыкновенный в сих делах искусник. Иван Егорович нашел этот клад по следующему случаю.
В начале службы своей послан он был в Симбирскую губернию для привода рекрутской партии: получил прогонные деньги, сумму на расходы, инструкцию и шнуровую книгу и отправился по назначению. Нельзя было действовать исправнее, осторожнее, совестнее Ивана Егоровича: за всякую казенную копейку торговался он до драки; все сбереженные суммы показывал в приходе по чистой совести; при каждой передаче подробно исчислял причины, по каким должен был произвести ее. Таким образом, сберег он в пользу казны с лишком треть данных ему денег и заранее восхищался мыслию, с каким торжеством представит свою экономию начальству. На последнем переходе под Петербургом сошел он с товарищем, который вел другую партию, из Смоленска. За чаем разговорились они о своих делах по службе.
'Скажи, сделай одолжение, Сайдаков, – спросил фон Драк у товарища, – сколько у тебя осталось из отпущенных тебе денег?' – 'Сколько осталось? Право, не знаю. Эй, Зверобоев! Сколько бишь у нас в остатке?' – 'Ничего не осталось, – отвечал сержант, – и своих ваше благородие изволили потратить'. – 'Придется еще искать на Военной Коллегии', – сказал Сайдаков. – 'Помилуй, друг мой! – возразил фон Драк с трепетом. – Куда это ты девал все деньги? Покажи мне, пожалуйста, шнуровую книгу'. – 'Изволь, любезный! Эй, Зверобоев! Подай книгу'. Зверобоев подал. Фон Драк раскрыл ее, перевернул несколько листов и побледнел: 'Несчастный, ты пропал! Книга белая!' – 'Знаю, – отвечал Сайдаков, смеючись. – Смотри, Зверобоев! Завтра, когда придем в Петербург, приведи ко мне писаря – того, разумеешь?' – 'Слушаю, ваше благородие!' Фон Драк не мог уснуть, помышляя о беде, ожидающей беспечного Сайдакова. На другой день товарищи пришли в город и остановились на одной квартире.
Фон Драк встал в пять часов и занялся окончанием счетов; вывел все расходы, поверил итоги, перечел остальные деньги и с торжеством подписал рапорт. Сайдаков проснулся в одиннадцать часов и сел за чай. Денщик докладывает: 'Пришел писарь из Военной Коллегии'. – 'Зови скота!' Вошла гнусная, красноносая фигурка в засаленном фраке и сером галстухе. 'Здорово, Тряпицын! Я привел партию; мне еще следует получить сто двадцать пять рублей'. – 'Слушаю, ваше благородие!' – 'Вот тебе книга и вот пять рублей, когда кончишь, дам еще синенькую'. – 'Покорнейше благодарим, ваше благородие, будет исправлено'. – 'При этом случае, – сказал Сайдаков, обращаясь к фон Драку, – ты можешь отправить свои счеты в Коллегию. Тряпицын их доставит'. – 'С нашим удовольствием', – пробормотал Тряпицын. 'Нет, Сайдаков! – отвечал Иван Егорович с боязливою важностью. – Я должен сам иметь честь представить отчеты – это долг службы'. – 'Это пустое, ваше благородие, – возразил Тряпицын. – Поручите нам, все исправим. Ей-ей, довольны будете!' – 'Нет, братец! – отвечал фон Драк. – Я знаю долг службы. Сам представлю'. – 'Как изволите!' – сказал Тряпицын с усмешкою и отправился.
Фон Драк представил свои отчеты и остальные деньги и чрез две недели явился в Коллегию за квитанциею. В прихожей встретил он Сайдакова. 'Ну что, как сошло?' – спросил фон Драк с состраданием. 'Прекрасно! Мне доплатили передержку; вот приказ казначею выдать деньги. Приходи завтра обедать. Разговеемся после похода!'
Фон Драк поблагодарил и отправился в присутствие. 'Куда изволите идти?' – важно спрашивает его Тряпицын, сидящий посреди запачканной братии в канцелярии. 'Куда? В присутствие за квитанциею'. – 'Извольте погодить, ваше благородие! Есть начетец, есть неисправности, передержки против справочных цен, незаконные выдачи, неверные итоги. Надобно поисправить!' Фон Драк остолбенел. 'Помилуй, братец! Я вел самый исправный счет! У меня в остатке значительная сумма'. – 'Точно так-с; но если б изволили соблюдать казенный интерес по предписанным формам, то осталось бы, конечно, вдвое более'. – 'Да как это? Сайдакову дали квитанцию, а он передержал сверх денег, выданных ему от казны'. – 'Точно так-с; да они представили на все законные объяснения и доказательства. Начальство справедливо: оно выдает и передержку, если таковая учинена не в противность существующим постановлениям. Известно вам премудрое изречение государя императора Петра Великого: 'Вотще законы писать, если по ним не исполнять'.
Фон Драк был в отчаянии, отправился с жалобою в присутствие и получил в ответ, что ревизия отчетов поручена столу коллежского регистратора Тряпицына и что он там должен ждать решения, которое в свое время будет рассмотрено и утверждено или отринуто присутствием. Фон Драк решился выждать окончание дела, являлся каждый день в канцелярию, но каждый день Тряпицын находил в его книге новые неисправности и заготовлял запросы в земские суды уездов, лежащих на пути из Симбирска. Терпение несчастного просителя истощилось: чрез месяц решился он искать приватно покровительства Тряпицына и в ужасную осеннюю погоду, в пять часов утра, отправился к нему на квартиру, на Козьем Болоте. Тряпицын встретил его в раздранном плаще и ввел в освещенную сальным огарком грязную комнату, в которой пахло и дегтем, и салом, и гнилью. Фон Драк не знал, с чего начать, но Тряпицын сам помог ему.
'Мне жаль, ваше благородие, что вы изволите так часто трудиться ходить в канцелярию: не угодно ли вам поручить мне окончание сего дела, и я ручаюсь вам, что через неделю все улажу к вашему удовольствию и к соблюдению казенного интереса. Изволите видеть, для сего должно мне будет просиживать ночи; так я надеюсь, что ваше благородие за экстренные труды не оставите меня должным вознаграждением. Верьте богу, жалованья беру в год шестьдесят рублей'. Фон Драк вынул из кармана пятирублевую ассигнацию и положил на стол. 'Изволите видеть-с, – продолжал Тряпицын, – для его благородия, Семена Егоровича господина Сайдакова, можно было в скором времени исправить; его дело было чистое – садись, пиши да и только; а в этом деле, изволите видеть, должно сперва поправить, а потом сделать должное по законам. Двойная работа, ваше благородие!' Фон Драк вздохнул тяжело, вынул из кармана другую синюю ассигнацию.
– Вижу, – сказал Тряпицын, – что вы человек добрый, только жаль, неопытны в службе по счетной части и несведущи в существующих законах. Рад помочь вам от души. Пожалуйте дня через три в канцелярию, и все найдете в порядке'. – 'Как чрез три дня? – спросил фон Драк, – да успеешь ли?' – 'И! Ваше благородие! Не беспокойтесь, мы люди деловые: все сладим к вашему удовольствию. Дело ваше у меня на дому – изволите видеть, вот оно-с. Я тотчас им займусь'. Фон Драк откланялся. Тряпицын, провожая его в сени, отпер дверь в кухню и закричал: 'Денисьевна! Растопи-ка сальца горшочек, да поскорее'.
'Это что? – подумал фон Драк, вышед на улицу, – неужели Тряпицын питается салом?' Он остановился у домика, пред окном комнаты дельца, которого очень хорошо видел сквозь дырявую занавеску, и с любопытством смотрел, что будет. Тряпицын действительно занялся его делом: взял кипку бумаг, перевернул листочки один за другим; вынул приложенные к рапорту деньги и спрятал их в столик. Хромая Денисьевна принесла горшок с растопленным салом. Тряпицын окунул в него все дело и, положив засаленные почти доверху листы на пол, сел за стол и начал что-то писать. Фон Драк отправился домой, ломая голову над тем, что бы значила эта операция. Чрез три дня является он в канцелярию. Тряпицын кланяется ему сухо, как чужому человеку, и чрез несколько времени обращается к столоначальнику: 'Егор Кузьмич! Сделайте божескую милость, убедите господина экзекутора завести кота в канцелярии. От крыс житья нет. Вот еще одно дело съели'. – С этими словами вытаскивает он из-под стола заголовки бумаг и счетов фон Драка: вся нижняя часть действительно съедена была крысами по то место, до которого Тряпицын опустил бумагу в сало. 'Неужели?' – спросил столоначальник. 'Действительно так-с, извольте сами посмотреть'. Столоначальник подошел: 'В самом деле! Да как они, проклятые, грызут узорчато! Нешто! Надобно завесть кота!' – 'Это напредки-с, – сказал Тряпицын, – а сие дело пропало. Следует, за утратою документов, предать оное забвению и господину поручику выдать квитанцию'. – 'А остальные деньги, оставшиеся в экономии?' – спросил жалобно фон Драк. 'Деньги-с? Какие деньги-с?' – 'Да те, которые я представил при рапорте!' – 'Съедены крысами-с. Что делать? И казенный интерес иногда в экстренностях пропадает. Впрочем, если вашему благородию угодно, мы выведем справки, послав запросы в
