предположить, что это кто-то из них. Вряд ли со мной стал бы беседовать совершенно посторонний вампир — при случайной встрече он просто убил бы меня, не вступая в разговоры. А из всех, с кем мне довелось свести знакомство в Питере, нотки скучающего принца крови слышались только в голосе Андрея.
— Андрей? — я окликнул вампира по имени, проверяя свою гипотезу.
— Приятно слышать, что ты меня узнал. — Вампир сделал шаг вперед и оказался, наконец, в свете уличных фонарей.
Нас разделяло не менее двадцати шагов, но я прекрасно отдавал себе отчет, что Андрею достаточно совершить один прыжок, чтобы настичь меня. И, хотя он стоял в расслабленной позе, немного наклонившись назад, а руки прятал в карманах дорогих темно-коричневых брюк, я понимал — впечатление скуки и внешней безобидности обманчиво.
Невольно принялся сравнивать себя со своим соперником. Стоило отдать ему должное, Андрей, как любой вампир, был красив. И хотя я всегда привлекал внимание женщин, мне, конечно, не тягаться с ним по части внешности. На первый взгляд он казался моим ровесником, но жизненный опыт, легко читающийся в стальных глазах, выдавал в Андрее довольно старого вампира. Каштановые с золотистым отливом волосы были уложены в модную прическу, из-за этого он походил на пижона, и дорогая одежда только усугубляла впечатление. Даже равнодушный вид вампира, вносящий в его образ некоторую отчужденность, был ему к лицу, создавая некий ореол таинственности, на который так падки женщины. В общем, сравнение было не в мою пользу, я проигрывал по всем статьям. Совершенно заурядный молодой человек, пусть и с симпатичными чертами лица и стройным от тренировок телом, не мог тягаться в обаянии с вампиром. Получалось, что Эмми действительно вполне способна променять меня на этого красавца с печальными глазами. К тому же их объединяло нечто основополагающее, а именно — вампирская сущность.
— Насмотрелся, — усмехнулся Андрей, заметив, как я пристально его разглядываю. — Каков будет вердикт? — спросил он после моего кивка.
— Вряд ли я могу присвоить себе лавры победителя, — с горечью в голосе вынужденно признался я. Ревность, которая уже, казалось бы, улеглась, вспыхнула с новой силой.
— Это всего лишь приманка, — отмахнулся Андрей, имея в виду свой облик. — Мы давно научились не обращать внимания на такие мелочи. Главное, что у тебя здесь, — изящным движением руки он дотронулся до виска.
— А как же душа? Вы преуменьшаете ее значение.
— У нас ее нет, — коротко бросил вампир, и мне показалось, что это было сказано с досадой. В серых глазах на секунду вспыхнуло подобие какого-то чувства, но они почти сразу угасли, как угли неразгоревшегося костра. — Я здесь не для того, чтобы обсуждать детали своей внешности или физиологию вампиров, — немного раздраженно заявил Андрей. Эта эмоция была столь неуловима, что, вырази ее кто- нибудь другой, я бы этого даже не заметил, но для Андрея это был просто взрыв переживаний.
— Тогда зачем? Зачем ты пришел? — Странно, но этот удивительный вампир начинал мне нравиться. Вдруг стало сложно поверить, что он может быть чем-то опасен для меня.
— Хочу обсудить с тобой один вопрос, — Андрей снова перешел на свойственную ему манеру разговора, как если бы между нами возникла какая-то незримая стена, за которой он полностью скрылся, оставив снаружи лишь пустую оболочку.
— Надеюсь, этот вопрос не касается способов моего убийства? — решив хоть как-то разрядить обстановку, попытался сострить я.
— Нет, — абсолютно серьезным тоном ответил Андрей, и стало понятно, что у него отсутствует еще и чувство юмора (хотя, возможно, причина крылась в том, что я никудышный весельчак). — Я хочу поговорить об Амаранте.
— Это она сказала тебе, где меня найти?
Вампир кивнул, а я снова украдкой покосился на дом, в одной из квартир которого находился брат.
— Мне с трудом удалось выведать у нее адрес, — пояснил вампир. — Другим она ничего не сказала.
— Видимо, она тебе доверяет, — заметил я с плохо скрытой завистью в голосе.
— Так и есть.
— Говори, зачем пришел, — мне стала неприятна эта беседа, и я стремился поскорее свернуть разговор. О том, что ждет по его окончании, не думалось.
— Зачем ты похитил ее? — вместо ответа спросил Андрей.
— Я не обязан изливать тебе душу, — отмахнулся я зло.
— Конечно, нет, — вампир равнодушно пожал плечами, а потом сделал молниеносное движение вперед, сократив расстояние между нами вполовину. — Но я настаиваю.
И, хотя его голос все еще состоял преимущественно из мягких нот, лишенных всякой угрозы, я как-то сразу понял, что лучше ответить.
— Я хотел поговорить с ней, — сглотнув, пояснил я причину своего поступка.
— Ты мог бы сделать это и в клубе, — не унимался Андрей.
— Там она не стала меня слушать. К тому же вы всегда были рядом, и отношения у нас сразу не заладились. — Я автоматически поднял руку к лицу и дотронулся до носа, который в этой истории оказался моим самым уязвимым местом.
— Допустим, я верю тебе, — задумчиво заключил Андрей. — Значит, ты не собирался причинять ей вреда?
— Нет, — заверил я с жаром, — я ограбил банк крови, чтобы кормить ее.
Андрей усмехнулся, правда, одними губами — глаза оставались такими же холодными.
— Она рассказывала.
— Тогда зачем было спрашивать?
Но вампир счел ниже своего достоинства отвечать на этот вопрос.
— Теперь помолчи и послушай, — я, сам не ожидая от себя такого внимания, весь превратился в слух. — С тех пор как Амаранта вернулась, она сама не своя. Она, конечно, молчит, но я вижу, что она не находит себе места. Думаю, причина кроется в тебе, — при этих словах вампир указал на меня рукой, и я напрягся, понимая, насколько важно для меня то, что он говорит. — Я уже неделю наблюдаю за тобой, — у меня мурашки пошли по коже от этого известия, но я продолжал хранить молчание. — Поначалу я никак не мог понять, что она в тебе нашла. Ты ведь даже не совсем человек.
Вот оно, опять. Даже в устах Андрея с его невероятно-бесконечным равнодушием ко всему окружающему, это, казалось бы, простое слово было окрашено презрением. Он выплюнул его изо рта, как кусок испорченной пищи.
— Мне жаль, что так вышло, — я развел руками, показывая, что не в силах изменить свою природу.
— Два непримиримых врага. Но, к слову, она всегда была не такой, как все, — то, как он произнес эти слова, навело на мысль, что, возможно, чувства Амаранты (а я все еще продолжал думать, что она неравнодушна к этому вампиру) не остались без ответа.
— К чему ты клонишь?
— Я уже говорил, что она очень изменилась, — Андрей замолчал, подбирая слова. — Она больше не улыбается, как прежде. Мне тяжело это признавать, но она нуждается в тебе.
— Не понял, — его слова так поразили меня, что я не сразу до конца осознал их смысл.
— Она сама в этом никогда не признается, но и так понятно, как много ты для нее значишь, — в голосе Андрея сквозило сожаление, словно ему не нравилось то, что он говорил.
— Ты ошибаешься, — как бы ни были заманчивы его посулы, я помнил, что сказала сама Амаранта.
— Надеюсь, ты не ждешь, что я стану тебя убеждать, — с легким налетом брезгливости произнес вампир. — Я не собираюсь тратить свое время на то, чтобы поднимать самооценку охотника, — он подошел еще ближе, хотя, наверное, правильнее будет сказать, «скользнул», так как я не уловил ни единого движения его ног. Казалось, что он просто пролетел над асфальтом. — Я пришел к тебе ради Амаранты. Ей сейчас очень плохо, и мне приходится признать, что ты — единственный, кто в состоянии это изменить.
— А как же ты? — спросил я, имея в виду близкие отношения, которые, как мне казалось,
