повязку, покрутил запястьем в разные стороны и пару раз согнул руку в локте. Рана почти не болела, и можно было свободно двигаться.
В норме, — вынес я вердикт после проверки. — Но ты не ответила.
Я беспокоюсь за тебя, — призналась Амаранта. — Вчера я вела себя не совсем, — она замолчала, подбирая слово, — правильно, — наконец, закончила она.
Вчера ты спасла нам жизнь, а после еще и мне помогла. — Я догадывался, к чему она клонит. Речь, конечно, о том, что Эмми чуть меня не укусила, но ее беспокойство казалось мне нелепым. Ведь не укусила же! Так о чем тут говорить?
Я во время схватки выпила кровь дампира, но твоя все равно разбудила во мне голод, — призналась Амаранта. — Мне кажется, так будет всегда, — обреченно добавила она.
Хрустальный голос звенел от напряжения, и мне стало по-настоящему не по себе. О такой перспективе даже думать не хотелось. Столкнувшись с непреодолимыми трудностями, я вдруг предпочел спрятать голову в песок. Казалось, если не замечать проблему, то она просто исчезнет. Раньше мне было несвойственно такое поведение, но теперь я слишком боялся возможной правды, заключающейся в том, что Эмми никогда не сможет при-коснуться ко мне, не желая убить.
— Это пройдет, — заявил я со стопроцентной уверенностью в голосе, хотя в глубине души не знал, так ли это.
Чтобы избежать продолжения неприятного разговора, я поспешил скрыться в ванной, где мог побыть наедине со своими мыслями. Я не видел выхода из создавшегося положения. Единственное, что нам оставалось, — ждать и надеяться на чудо. Кажется, Дима только недавно говорил, что удача к нам благосклонна, так пусть она еще раз примет мою сторону, а там я придумаю, как ее отблагодарить.
Когда я вернулся в комнату, завтрак уже был в разгаре. Дима пил ароматный кофе, заказанный в ресторане внизу, и от его запаха у меня сразу заурчало в животе.
— Доброе утро. — Брат подтолкнул ко мне вторую чашку. — Я тут подумал, может, имеет смысл переехать, — с ходу перешел он к делу.
Кажется, Дима опасался визита подручных Глухарева или вампиров Константина — недоброжелатели у нас были на любой вкус. Но так уж вышло, что мы жили в единственной на весь город гостинице, и нам, кстати, еще повезло, что она вообще существовала. Я напомнил об этом Диме, и вопрос отпал сам собой.
Вот интересно, — задумавшись о прошлой ночи, обратился я к остальным, — вы заметили, что Глухарев чересчур силен для вампира, который отказался от человеческой крови? Ведь, если я правильно понял тебя, Эмми, подобные ему теряют большую часть возможностей полноценного вампира.
Так и есть. Или должно быть. Но я тоже обратила внимание на то, как быстро он двигается.
Он, кажется, врач, — вставил Дима.
И что? — Я пожал плечами, не понимая, к чему он клонит.
А про эксперименты в подвале пансионата уже забыли? — Дима отодвинул пустую чашку. — Сто пудов, Глухарев придумал какую-то вакцину, которая придает ему сил.
Слова брата отозвались в голове странным эхом. Возникло ощущение, что он сказал нечто весьма важное, но я снова не уловил суть, и она, уже в который раз, ускользнула.
Может быть. — Димино предположение не впечатлило Эмми. — Только нам какое до этого дело? Он силен — вот главное, что нужно знать. Причины и источник его силы не так важны.
Тоже верно, — миролюбиво согласился братишка.
Сколько ему уже лет? — спросил я.
Вряд ли больше четырехсот, — ответ Амаранты основывался на личном опыте. Кому как не ей доверить определение возраста вампира.
Хорошо, что он хоть не из «первых», — заметил я на это.
«Первыми» называют тех вампиров, происхождение которых было настолько древним, что казалось, будто они существовали всегда. «Первые» обладают особой силой. Возможно, это связано со временем, а может, они помнят какие-то давно забытые тайны бытия, но убить такого вампира не под силу никому (а может, просто никто уже не помнит нужного способа). Слава богу, «первых» не так много, и мир не сильно страдает от их присутствия. Гораздо больший вред наносят молодые ненасытные вампиры, стремящиеся подмять под себя все окружающее.
«Первые» — негласные правители мира вампиров, хоть и предпочитают держаться в тени. Самое ужасное, что именно один из них обратил Амаранту. Так что у нас уже имелся один непобедимый враг, второго такого наживать не хотелось.
Может, ну их? — неожиданно предложил Дима. — В каком-то смысле доктор прав, и у нас общий враг.
А как же дети? — мгновенно вспыхнула Эмми. — Мы позволим ему забирать жизни у невинных младенцев?
Но они же не умирают, — Дима попытался отстоять свою точку зрения.
То, что он с ними делает, непростительно. Это не жизнь, — категорично заявила Амаранта.
А я бы не отказался от такой нежизни, — пробормотал Димка. — И сила есть, и людей убивать не надо. Чего еще желать? Я был бы лучшим охотником в мире, — мечтательно закатив глаза, произнес он.
В этот момент одна мысль, блуждавшая до этого где-то на задворках сознания, наконец предстала перед моим внутренним взором во всей красе. Видимо, впервые она зародилась, когда Эмми напомнила об укусе оборотня. В тот раз я чуть не умер, и только кровь вампира, смешанная с обезвредившими ее травами, спасла мне жизнь. Но было и еще кое-что. Несколько дней после этого я чувствовал силу вампира. Конечно, я не стал таким быстрым и ловким, как они, но по сравнению с человеком был просто Гераклом.
Мне показалось, что это более чем удачный выход из нашего затруднительного положения. Если нам не одолеть дампиров своими силами из-за их численного пре-восходства, то надо увеличить эти самые силы, но не количественно, а качественно. Одно дело, если в бой пойдут один вампир и два человека, и совсем другое, если это будут три вампира.
— Я знаю, что нам поможет, — произнес я победно. В ту минуту моя идея казалась блестящей, лишенной каких-либо изъянов, я и предположить не мог, к каким по-следствиям она приведет. — Мы введем себе кровь Эмми, обеззараженную, конечно, и нападем на пансионат. Насколько я заметил, не все дампиры хорошо обучены, и справиться с ними будет не так уж и сложно.
В комнате повисло молчание. Но даже по лицам было заметно, какие разные чувства вызвало у присутствующих мое предложение. На Диминых губах заиграла улыбка, он уже предвкушал тот мощный прилив сил, который гарантировал эксперимент с кровью вампира. Амаранта же, наоборот, выглядела обескураженной и взволнованной. Похоже, моя идея не показалась ей такой уж удачной.
Это может быть опасно, — подтверждая догадку, произнесла девушка.
Глупости, — Дима отмахнулся от ее слов. — Закончим дело и перестанем принимать кровь. Это как небольшой допинг. От него еще никто не умирал.
Эмми и Дима спорили еще некоторое время, но я не участвовал в их разговоре, зная, что другого выхода все равно нет, а значит. Амаранте придется согласиться. Если бы мне кто-нибудь поведал тогда, чем это обернется, я бы тут же собрал вещи и немедленно уехал из города, прихватив остальных. Мир — весьма важная штука, и его, безусловно, надо спасать, но не ценой сломанной судьбы кого-нибудь из близких. На такую плату я бы ни за что не согласился.
Но тогда все виделось в радужном свете. Да и что плохого может произойти с тремя существами, обладающими сверхсилой?
В итоге спор разрешился в нашу с Димой пользу, хотя бы потому, что на нашей стороне было численное превосходство. Но Эмми осталась при своем мнении и продолжала относиться к этой затее с опаской.
Мы отправили Диму в магазин со списком необходимых покупок. Сам я имел весьма смутное представление о процессе приготовления зелья из крови вампира, но Эмми владела необходимыми знаниями. Именно она составила перечень того, что нам понадобится. Помимо нескольких видов трав, которые свободно можно было купить в аптеке, и других лекарственных принадлежностей, в него входил еще и большой чугунный чан. Зелье следовало варить именно в такой посуде и желательно на открытом
