– Только потому, что ты начал совершать безрассудные поступки? Эй, Коннор, да ведь вся жизнь состоит именно из них. Твои еще не самые экстравагантные, если, конечно, не считать той Синдереллы в лифте…
Коннор сам не знал, почему нахмурился. Почему разозлился. Почему страстно захотел врезать насмешнику-Киту. Почему при упоминании о Черри все внутри у него завязалось в тугой узел и рухнуло куда-то вниз…
– Не в лифте, а около лифта, и мы ничем особенным не занимались!
– Как скажешь, Большой Брат.
– Я ее вообще едва знаю.
– Отличная новость! Тогда скажи мне только, как ее зовут, и продиктуй номерок телефона…
– Держись от нее подальше!
Кит с восхищением посмотрел на старшего брата. Такой рык мог издать не всякий тигр.
Коннор растерялся. Кит ведь шутил, он всю жизнь шутит, но сам Коннор? Его гнев был абсолютно искренним и внезапным. Необъяснимым.
Он попытался взять себя в руки.
– Я имею в виду, мы и так уже достаточно смутили эту девушку. Между прочим, она работает в отеле. В баре казино.
Кит с сомнением покачал головой.
– Это как-то плоховато объясняет, почему вы с ней сплелись в столь тесном объятии, правда, Карлайл?
– Правда, Кит.
Коннор в отчаянии посмотрел на братьев.
– То есть, надо понимать так, что вы никогда не оставите меня в покое на сей счет?
– Точно. Не оставим.
– Послушайте, вы оба, лифт начал закрываться, а Черри просто…
– А, так ее зовут Черри? Продолжай, пожалуйста.
– Она просто споткнулась, потому что на ней была всего одна туфля…
– Да не волнуйся ты так, Коннор, ну подумаешь, полураздетая девушка спотыкается и падает тебе на грудь…
Коннор в бессильной ярости смотрел в нахальные очи Кита.
– Предупреждаю тебя совершенно серьезно…
– Не надо, не надо, я все понимаю. С возрастом мужчине требуется дополнительная стимуляция гормонов…
– Ах ты! С возрастом! С каким возрастом, балбес?! Я тебя старше всего на пять лет!
– О, ты не знаешь эти гормоны! Ужас, что они иногда вытворяют!
– Кит, Карлайл, если вам охота зубоскалить, валяйте, но это все получилось совершенно случайно. Хотите довести меня до белого каления…
– Хотим. Доведем. Валяем.
Коннор переводил взгляд с одного на другого, а потом вдруг понял, что больше не сердится. В синих глазах братьев плясал смех, на губах Кита играла нахальная улыбочка, Карлайл был преувеличенно серьезен, но они подтрунивали над ним без всякой злобы. Так было всегда, всю жизнь. И всю жизнь Коннор знал, что они все равно единое целое. Братья Фотреллы. Чертовы ирландцы. Сыновья королевы Кэти и бродяги Патрика.
Коннор почувствовал, как тугой комок застрял в горле.
– Я скучал без вас, дураки.
– И мы без тебя, Большой Брат.
– Ладно, черт с вами, хотите подробностей – сейчас получите. Идите поближе. Значит, так…
Это была старая, как мир, вернее, как Кит и Карлайл, уловка, но она опять сработала. Братья подошли к Коннору совсем близко, ожидая услышать истинно мужские откровения… В следующий момент мускулистые руки Коннора Фотрелла схватили обоих за загривки и могучим толчком отправили прямехонько в бирюзовый бассейн. Вода выплеснулась Коннору на брюки, а мирная ночная тишина огласилась отчаянными воплями, вслед за которыми раздался дружный девичий смех. Хохочущий Коннор поднял голову и увидел…
Кэтлин, Конни и Браэнн. Три сестрички Фотрелл. Три красотки.
Кэтлин, отсмеявшись, ехидно заметила:
– Только подумайте! Мама отправила нас за вами, предполагая, что вы ведете неспешную деловую беседу о том, что будет, когда уедет Большой Брат.
Коннор вздернул одну бровь.
– Кэтлин, красавица, посмотри на этих двух в бассейне. Между прочим, одна из причин, по которой они там очутились, – то, что они называли меня Большим Братом.
– Бедные малютки! Коннор, как благородно, что ты не оставляешь их в трудную минуту.
