«Форталесу», мне было только десять. И Заку с Джеффом не хотелось, чтобы какая-то там девчонка путалась у них под ногами.
— Но со временем они тебя узнали и полюбили, да?
— Когда им осточертело от меня бегать, они, видно, решили, что им остается лишь примириться с моим существованием. — Лицо девушки на миг омрачилось. — Это случилось, когда моя мать сбежала в Нью-Йорк с одним… — Джессика вспыхнула и сменила тему: — Не знаю, зачем я тебе все это рассказываю, если тебя интересует только мое мнение по поводу штор.
— Я рад, что ты разоткровенничалась, — мягко отозвался Франклин. — Мне хотелось бы знать о тебе больше.
«А я хочу знать о тебе все» — слова эти прозвучали в ее сознании настолько отчетливо, что на секунду Джессике почудилось, будто она произнесла их вслух. И хорошо, что только почудилось. Еще чего не хватало — говорить такое мужчине!
— А я не прочь побольше узнать о доме, — улыбнулась она краем губ. — Зачем ты вообще его купил?
— Земельная собственность, недвижимость — очень выгодное капиталовложение, — ухмыльнулся Франклин.
— Только не в случае с ранчо. Здесь ты зависишь от погоды, состояния рынка…
— Я могу себе это позволить.
Джессике понравилось, как он это сказал: без ложной скромности, но и без высокомерия.
— Я уже догадалась. Тем сложнее мне понять, зачем ты заявился в «Форталесу» под видом бездомного бродяги.
— Мне нужно было поговорить с твоим отчимом и выяснить кое-какие подробности.
— И ты думал, что скорее узнаешь все, что нужно, если никто не заподозрит о твоем богатстве?
— Ну да, — пожал плечами Франклин. — Примерно так я и рассуждал, мисс Меррилл… Джесс…
— Покажи мне дом, — поспешно оборвала его девушка и, не дожидаясь ответа, стремительно зашагала вдоль стены, то и дело останавливаясь и качая головой при виде очередной статуэтки или гигантского полотна с нимфами и фавнами. — Миссис Гарднер-вторая, похоже, обожала пухленьких голых дамочек и мускулистых… жеребцов.
— Вот и я сказал что-то в этом роде мисс Кирк, — рассмеялся Франклин.
— Не может быть!
— Еще как может!
На сей раз девушка задержалась у скульптуры, изображающей Амура.
— Прелесть какая! — тихо проговорила она.
— Да, — отозвался Крэгг, следя за тем, как рука его гостьи благоговейно касается мрамора. — Авторское повторение Жана Антуана Гудона.
— Вот это да! — восхитилась Джессика.
А Франклин по-мальчишески обрадовался тому, что девушка выделила единственно стоящую вещь, чудом оказавшуюся здесь и способную стать гордостью любой коллекции.
— Ну, что скажешь? Как тебе дом?
Джессика рассмеялась и закружилась на месте — так, что юбка ее голубого сарафана поднялась колоколом.
— Замечательный! А станет еще лучше, когда ты выбросишь всю эту сентиментальную мишуру. Представляешь, каково будет отделать гостиную светлым дубом? А паркет…
Джессика замолкла на полуслове. Пока она строила планы, он снял пиджак и закатал рукава рубашки. Ох, до чего же красив! Ей никогда не приходило в голову, что подобный эпитет уместен по отношению к мужчине, но какое слово подойдет лучше? Эти резкие черты лица. Эти густые темные волосы, этот непослушный завиток у виска. Эти сильные руки и мускулистые плечи…
Эта теплая кожа, эти жаркие губы…
— Итак, ты откупил усадьбу Гарднеров вместе с подлинным Гудоном и всем, что в ней есть, — продолжила Джессика, намеренно игнорируя его жадный взгляд.
— Совершенно верно, — подтвердил Франклин. Голос его звучал глухо и низко, и пульс ее внезапно участился, превышая дозволенную норму. — Джесс…
Франклин стоял совсем близко: девушка ощущала исходящий от него жар. А когда он положил руки ей на плечи и привлек к себе, поняла: более невозможно прятаться за глупыми шутками, или холодными словами, или мнимым гневом.
— Не надо, — еле слышно пролепетала она. — Пожалуйста, не надо. Я не… я не готова к этому, Франклин.
Джессика заглянула в его глаза. И ей вдруг показалось, будто она стоит на краю пропасти. Логика подсказывает, что опасности нет, но нечто темное в глубинах подсознания так и подзуживает: прыгай!
— Пойду, посмотрю, что у нас на ужин, — прошептал Франклин, ласково проводя пальцем по приоткрывшимся розовым губам.
— На ужин? — недоверчиво усмехнулась она. — Только не говори, что уже и повара нанял.
— Есть такое заведение с девизом: «Ваш заказ, наша доставка», — пояснил Франклин.
Джессика улыбнулась, радуясь отсрочке… и тут же затаила дыхание. Франклин притянул ее к себе и поцеловал — на сей раз не бережно и нежно, точно она сделана из стекла, а так, словно собирался овладеть ею здесь и сейчас. И небеса свидетели, Джессике только того и хотелось, только о том и мечталось!
— Поищи пока бокалы, — тихо попросил Франклин, отстраняя от себя девушку. — А потом поможешь мне в кухне, ладно?
— Конечно, — бодро заверила она. Непременно поможет… как только снова обретет способность держаться на ногах.
Стол накрыли во внутреннем дворике. В подсвечниках мерцали свечи, пологом служило звездное небо. Жареное на вертеле мясо смотрелось так эффектно на матово-белом фарфоре, серебряным ножом так удобно было намазывать маслом вареные кукурузные початки, а ароматное красное вино ничуть не проигрывало даже в пластиковых стаканчиках.
— Откуда они? — удивился Франклин при виде посуды для пикника.
Джессика рассмеялась и предположила, что стаканчики прилагались к купидончикам и шторам.
— Изумительно, — задумчиво произнес Франклин, глядя через стол на девушку, с которой познакомился лишь пару недель назад.
Такая искренняя, бесхитростная, открытая… и в манере одеваться и на словах. Скольких женщин перевидал он в своей жизни… многие могли похвастаться чертами лица более правильными, телом более роскошным. Но никогда ему не приходилось ужинать во внутреннем дворе дома, смахивающего на разряженную проститутку.
И еще Франклин знал, что это — самый замечательный вечер в его жизни. Пусть даже его спутница сказала, что не готова к тому, чего так страстно хотелось им обоим. Ведь в глубине души Франклин понимал: сам он тоже не готов, потому что панически боится этого нового, нежданно пришедшего чувства.
Впервые за тридцать пять лет его тянуло сказать правду. Послушай, это звучит глупо, но я понятия не имею, кто я такой. Даже имени своего не знаю. Вот за этим я и приехал в «Фор- талесу»: разгадать тайну, что мучает меня всю жизнь…
Да он, никак, спятил! Признаться, что он — сирота? Что рос на попечении совестливых супругов, которые никогда его особо не любили, а потом — милостью добренького государства? Открыть, что почти год провел в исправительной колонии для несовершеннолетних правонарушителей?
Он решительно отодвинул стул и встал.
— Франклин, пожалуйста… — Джессика тоже поднялась. — Расскажи мне, что происходит. С тех пор как Гриффит вышвырнул тебя из дому, он просто рвет и мечет.
— Вышвырнул — меня? — Франклин негодующе фыркнул. — Для того чтобы вышвырнуть меня из дому, понадобился бы не только старый сукин сын, но и его сыночки в придачу… да и тогда им пришлось бы повозиться. Кроме того, я привез тебя сюда не затем, чтобы разглагольствовать про Гриффита Уинстона.
