Это тебе на пользу. Тихонько, не спеша. По глоточку.
Снова он приказывает, вот только сил для сопротивления совсем не осталось. Совет, во всяком случае, хорош. А то, чего доброго, опять затошнит, да еще в присутствии Мартина.
– У тебя на кухне – филиал химической лаборатории? – полюбопытствовал он.
– Химической лаборатории?..
– Или инопланетяне приземлились у раковины?..
Глэдис слабо рассмеялась и откинулась на подушки.
– Это тесто подходит.
– А! Я решил, ты не будешь возражать, если я его умну. Мне показалось, оно собирается захватить всю квартиру.
– Спасибо.
– Как самочувствие?
– Лучше. – Глэдис глубоко вздохнула и зевнула: веки налились тяжестью. – Должно быть, съела что-то не то.
– Закрывай глаза. И отдыхай.
– Я не устала.
– Еще как устала!
– Ради Бога, Мартин, ты что, всевидящий?..
Глаза сами собой закрылись, и она уснула.
Мартин поднялся на ноги. Нет, мрачно размышлял он, я не всевидящий, но даже полный дурак сообразит, что, будучи на строгой диете, вряд ли съешь что-то неудобоваримое, отчего приключается желудочное расстройство… А потом еще эта крохотная визитка, выпавшая из кармана Глэдис!..
Мартин задумчиво повертел карточку в руках.
Возможно, это ни о чем не говорит. Люди вечно рассовывают визитки по карманам и надолго про них забывают. И даже если Глэдис действительно побывала сегодня у врача-гинеколога, что это доказывает? Женщины регулярно ходят к зубным врачам и гинекологам.
Мартин стиснул карточку в кулаке. На протяжении четырех недель он грезил о Глэдис, заново переживая проведенную вместе ночь. Все это навеки врезалось в память. Но сейчас в сознании всплыла новая подробность – и по спине пробежали мурашки.
За всю ту долгую, неистовую ночь он ни разу не вспомнил о презервативе. Какое безумие, какая безответственность, как на него не похоже! В ту ночь он потерял голову, опьяненный Глэдис. Да и она вела себя под стать ему. И вот теперь ее тошнит, она теряет сознание, и она побывала на приеме у гинеколога.
Возможно, Глэдис принимала таблетки. Возможно, у него разыгралось воображение. А возможно, настало время задать вопрос-другой.
Мартин глубоко и прерывисто вздохнул. Затем потянулся к телефону.
Сон медленно отступал.
Глэдис лежала на диване в гостиной. За окном уже сгустились сумерки, но кто-то включил настольную лампу.
Кто-то? Мартин!
Он восседал в кресле в нескольких футах от нее. Четко очерченный, словно изваянный из гранита профиль, губы крепко сжаты…
– Как себя чувствуешь?
Глэдис осторожно сглотнула. Желудок недовольно заурчал, но с места не стронулся.
– Гораздо лучше… – Она села, отбросила плед и спустила ноги на пол. – Спасибо за все, но караулить меня абсолютно незачем. – Гость молчал; гнетущая тишина вдруг показалась зловещей. Что-то произошло, и Глэдис это чувствовала. – А который сейчас час, собственно? – спросила Глэдис с напускной веселостью. – Должно быть, я проспала все на свете!
– Когда ты собиралась поставить меня в известность?
Сердце беспомощно забилось, затем словно остановилось.
– О чем?
Глэдис встала, Мартин последовал ее примеру и шагнул к ней. Куда подевались туфли? Какой он высокий! На мгновение молодая женщина оробела: Мартин глядел на нее сверху вниз и взгляд этот не сулил ничего доброго.
– Или, может быть, ты задумала утаить от меня потрясающую новость? – В голосе его звучал вызов. – Ты этого хотела?
– Не понимаю, о чем ты, – отозвалась Глэдис, глядя в сторону. – И, знаешь, я не в настроении разгадывать загадки.
– А я, – парировал он, опуская тяжелую ладонь на ее плечо, – не в настроении слушать ложь.
– Тебе лучше уйти!
– Ты беременна! – объявил Мартин.
Беременна. Беременна! Слово эхом отдалось в комнате.
– Не понимаю, о чем ты…
– Ты повторяешься. Я бы посоветовал тебе сказать правду.
Глэдис сбросила с плеча его руку и указала на дверь.
– А я бы посоветовала тебе убраться восвояси.
– Это мой ребенок?
– Твой?.. – Она засунула руки в карманы. – Никакого ребенка нет. Не знаю, с чего ты взял, но…
– Сколько еще мужчин перебывало у тебя на той неделе, помимо меня?
– Пошел вон, черт тебя дери!
– Еще раз спрашиваю: это мой ребенок?
Глэдис беспомощно глядела на него, нежные губы дрожали. «Нет, не твой! – хотелось ей выкрикнуть. – На той неделе у меня был десяток подобных свиданий. Сто! Тысяча!»
– Отвечай! – Мартин грубо встряхнул ее за плечи. – Мой?
Но как можно лгать, когда речь идет о самом важном?
– Да, – прошептала она. – Да, это твой ребенок.
Фагерст надолго замолчал. Затем кивком головы указал на диван.
– Сядь, Глэдис.
Она подняла взгляд, и глаза их встретились. Задрожав, Глэдис шагнула назад, споткнулась и рухнула на подушки, словно тряпичная кукла.
– Как… как ты узнал?..
Скривив губы, он полез в карман, извлек на свет крохотный белый прямоугольник и бросил ей на колени. Глэдис потрясенно уставилась на карточку. Визитка доктора Карлтон!
– Она тебе сказала? Доктор Карлтон сказала тебе все? Как она посмела! Она…
– Доктор Карлтон ничего мне не сказала. – Мартин презрительно улыбнулся. – Но я узнал все, что нужно.
– Не понимаю…
– Визитка выпала у тебя из кармана. Я позвонил в офис к этой Карлтон. Назвался твоим другом, сказал, что весьма обеспокоен твоим здоровьем, и секретарша тут же соединила меня.
Глэдис вспыхнула, оценив двусмысленность подобного заявления. От глаз Мартина это не укрылось.
– Очевидно, твой лечащий врач сделала те же самые выводы. И поступила очень тактично. Она подтвердила только то, что ты ее пациентка. Сказала, что не имеет права распространяться о состоянии твоего здоровья и что мне лучше переговорить с тобой напрямую. Затем повесила трубку.
Глэдис побелела как полотно.
– Так, значит… значит, ты не знал! Ты солгал мне! Обманом вытянул у меня признание…
– Я сопоставил факты, вот и все, потом задал вопрос, а ты на него ответила.
– Это не было вопросом! Ты сказал, что знаешь о моем… о моей…
