— Конечно, — процедила Николь сквозь зубы, встала с кровати и пошла в ванную, хлопнув за собой дверью.
Когда Шарль Франсуа вошел в столовую, там сидел один Жак Анри.
— Доброе утро!
Шарль Франсуа молча налил себе кофе и сел к столу.
— Я вижу, утро не такое уж и доброе!
— Отстань! — Шарль Франсуа пристально посмотрел на брата. — Я не в настроении шутить, ясно?
Жак Анри кивнул. Да, и он тоже. Уик-энд складывался не совсем так, как ему хотелось, да тут еще брат сидит с недовольным лицом, уткнувшись в чашку.
— Слушай, у меня плохая и хорошая новости. С какой начать? — Жак Анри встал и положил несколько вафель себе на тарелку.
— Все равно, — безразличным тоном откликнулся Шарль Франсуа, не поднимая головы.
— Хорошая: можешь расслабиться до половины первого. Плохая: отец собирает нас в своем кабинете. Ну, как тебе?
— Он достал уже всех с этими «встречами в его кабинете»!
— Абсолютно с тобой согласен! — услышали они голос Мартина, входившего в столовую.
— Я смотрю, ты тоже сегодня не в духе, — сказал Жак Анри. — На, съешь лучше вафельку!
— А они вкусные? Это Анна? — Мартин налил себе кофе и подошел к столу.
Какое-то время братья молчали. Наконец Жак Анри отодвинул тарелку и начал:
— Ну, так какие идеи по поводу планов Андре?
— Это насчет виноградников. — С этими словами в столовую вошел Марк Мюррей. — Доброе утро, ребята!
— Я смотрю, ты опять сегодня принарядился: белая рубашка, серый костюм. Только где же галстук? — усмехнулся Шарль Франсуа.
— Отстань от меня! — отмахнулся Марк.
— Лучше вафельку съешь! — посоветовал Жак Анри, заливаясь от смеха.
— Вот, значит, зачем старик собирает нас! — сказал Мартин, когда все умолкли. — Хочет обо всем позаботиться до смерти!
— Ну да. Вы все получите поровну, — ответил Марк, наливая кофе. — Включая Софи.
— Понятное дело! — Жак Анри пододвинул стул для своей сестры, которая как раз в этот момент появилась в столовой.
— Только поместье тебе, к сожалению, не достанется, — виновато улыбнулся Марк, обнимая Софи за плечи.
— Что это значит? — удивленно спросил Шарль Франсуа.
— То, что я не родная его дочь, — тихо пояснила Софи. — Это в вас течет кровь Дюмонов.
— Но это же нелепо! — Шарль Франсуа не мог успокоиться. — Ты единственная из нас осталась здесь жить и у тебя нет прав на владение поместьем? Ерунда какая-то!
— Точно, — хором поддержали его Жак Анри и Мартин.
— Я все понимаю, но вы же прекрасно знаете отца — его решения не подвластны никакой логике! — сказал Марк.
— Нет уж! Ему придется изменить завещание! — Шарль Франсуа подошел к Софи и поцеловал ее.
— Он вряд ли это сделает, — пожал плечами Марк. — Если вы проявите недовольство, все получит его племянник.
— Кто? Лефер? — поморщился Жак Анри. — Этот лицемер и бездельник?
— Ну это же и в самом деле смешно! — Шарль Франсуа был вне себя от ярости. — И несправедливо!.. Хотя жизнь, — добавил он, — всегда такова.
— Черт бы побрал упрямого старика! — пробормотал себе под нос Мартин.
Все замолчали, каждый думая о своем.
Николь не проронила ни слова, пока Шарль Франсуа одевался в комнате. Она стояла в ванной, прислонившись к двери и прислушиваясь к каждому звуку. И только когда хлопнула дверь, облегченно вздохнула.
— Идиотка! — пробормотала Николь, повернувшись к зеркалу.
Как она могла уступить ему? Просто потеряла голову, иначе и не объяснишь. То, что между ними произошло, уже не казалось ей чем-то возвышенным. Всего-навсего секс. Никаких чувств. Сколько можно обманывать себя?
Да, вероятно, Шарль Франсуа до сих считает ее привлекательной женщиной, желает ее. Но это и все. Ни нежности, ни сострадания. Своим напоминанием о потере ребенка он окончательно разрушил их и без того хрупкие отношения.
Николь вспомнила тот ужасный день, когда у нее случился выкидыш. Ее слезы, отчаяние, опустошенность. А главное — полное одиночество, и никого рядом, чтобы утешить. Муж, как всегда, отсутствовал, уехал по делам в другой город.
Да, полное одиночество… Николь посмотрела на свое отражение в зеркале. Во время беременности она тоже очень редко видела мужа — он был занят оформлением очередного салона. Когда она попыталась посоветоваться с ним, какие обои лучше подошли бы для детской комнаты, он ответил:
— Полностью полагаюсь на твой вкус, дорогая! Обсуди это с дизайнером.
Только теперь Николь поняла, что Шарль Франсуа на самом деле не так уж и сильно был занят на работе: просто он не хотел ребенка. Как говорила Селия Ланжевен: «все мужики одинаковы». Но Шарль Франсуа не «мужик», он был ее мужем и мог стать отцом ее ребенка. Однако этого, к сожалению, не случилось…
Однажды вечером, поднимаясь в свою спальню, Николь оступилась и упала…
— Николь, мне очень жаль, что ты потеряла ребенка, — пытался успокоить ее Шарль Франсуа.
Ему «очень жаль»! Это все, на что он был способен, в то время как ее сердце разрывалось от горя и она была опустошена настолько, что даже не могла плакать! А что чувствовал он? Что его волновало в тот момент? Он даже не сказал «нашего» ребенка!
Как же Николь его тогда возненавидела, хотя и не показала виду! Она улыбнулась в ответ, поблагодарила за заботу — и их жизнь потекла дальше, как будто ничего не произошло. Шарль Франсуа больше никогда не упоминал об этом, ни разу даже не вспомнил про ее беременность. Значит, он действительно не хотел ребенка.
Ну конечно, столько бы всего изменилось с появлением малыша! Раз и навсегда заведенный порядок в их доме был бы нарушен…
Николь закрыла сумку, в которую упаковала свои вещи.
Но все-таки с тех пор их жизнь кое в чем уже не была прежней. Николь перестала ездить с ним, ссылаясь на то, что слишком занята. И это действительно было так: она стала членом нескольких клубов, занялась благотворительностью, играла в теннис, пытаясь как-то себя развлечь. Скоро все это ей надоело, но Шарль Франсуа как будто ничего не замечал или не хотел замечать. Он оставался слеп и глух к тому, что ее тяготило, — а скорее всего ему было на нее наплевать.
Но Николь продолжала его ждать, когда муж возвращался домой. Верила ему, когда он, целуя и обнимая, говорил, что соскучился, что любит ее больше всех на свете. Шарль Франсуа изменился, когда его бизнес стал процветать, а он сам превратился в богатого человека. И Николь в образе красавицы жены и деловой женщины идеально подходила ему для этой роли. Никакого намека на счастливый семейный очаг с кучей детишек. Только бизнес.
— Прощай, Шарль Франсуа! — сказала Николь, с тоской оглядывая пустую комнату. На этот раз она навсегда уходила из его жизни.
К сожалению, сбежать оказалось не так-то легко.
