— А это мысль, Митчелл! Пожалуй, самая удачная из всех, которые когда-либо приходили в вашу хорошенькую головку!
Джейн покраснела.
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду! — отрезала она. — Вы хотите получить то, что, по- вашему, у меня есть…
— Опять за свое, — устало сказал мужчина. — Продолжаете настаивать, что изумруда у вас нет? В это можно было бы поверить, если бы за вами не гнались бери-бери. Или они устроили этот концерт только для вашего развлечения?
— Почему для моего? Если это действительно были барабаны… вполне возможно, серенаду пели вам, а не мне.
— Мне?
— Да будет вам, Стоун! Не разыгрывайте оскорбленную невинность, — Джейн бросила на своего проводника взгляд, как она надеялась, обвиняющий. — Вспомните, вы работаете на компанию, которая прокладывает дорогу. Может, местное население не хочет допустить осквернения джунглей!
— Прокладывать жизненно необходимую дорогу — не значит осквернять джунгли. Если бы вам когда- нибудь довелось хотя бы палец о палец ударить, чтобы добраться до врача, больницы или приличной школы, вы бы говорили по-другому!
— Андре Стоун, — насмешливо провозгласила Джейн, — кандидат на премию Альберта Швейцера [2]! — Она подбоченилась и просверлила противника злобным взглядом.
— Скорее кандидат на звание Мученика года! — резко ответил Андре. — Если у вас есть хоть капля мозгов, вы прислушаетесь к моему совету. Отдайте мне камень… Я верну его бери-бери.
— О, мистер Стоун, — сказала Джейн с самым невинным видом, какой могла на себя напустить, — я не так поняла ваши намерения. Вы хотите вернуть его законным владельцам.
— Черт побери, Митчелл! Не будьте дурой!
— Это вы дурак, если думаете, что я поверю, будто вы переодетый Робин Гуд!
Лицо Андре окаменело. Некоторое время он пристально вглядывался в лицо девушки, затем схватил рюкзак и принялся открывать его, едва не отрывая застежки. Потом опустился на поваленное бревно, держа рюкзак на коленях.
— Это мои вещи, — запальчиво воскликнула Джейн, кидаясь к рюкзаку, — и вы не имеете права…
Андре отшвырнул ее руки.
— Тогда попробуйте остановить меня. — Он смотрел снизу вверх и недобро улыбался. Голос, мягкий и вкрадчивый, был полон скрытой угрозы.
Нельзя показывать, что проверка рюкзака ее беспокоит, напомнила себе Джейн…
— Давайте, — небрежно бросила она, — пользуйтесь своей силой.
Понимая, что не может остановить Андре, девушка молча наблюдала, как мужчина перебирал ее вещи. Запасные носки выглядели детскими в его руках. Когда он вытащил крошечные белые трусики и взглянул на Джейн, та нисколько не смутилась.
— Это мое белье, — холодно сказала девушка. — Я бы одолжила, да размер не тот.
Андре усмехнулся и продолжал рыться в рюкзаке.
— Репеллент. — Он бросил ей пластиковую бутылочку. — Вам лучше побрызгаться, пока москиты совсем не съели.
Джейн согласно кивнула и, присев рядом, с беспокойством наблюдала за поисками.
— Это что?
— Пенициллин в таблетках. Мне в музее сказали, что неплохо…
— Это?
— Аспирин и антибиотики.
— Да у вас здесь целая аптека, Митчелл. Я просто потрясен!
— Рада слышать. Ну, вы закончили рыться в моих вещах?
— Ну-ка, ну-ка, — пробормотал Андре, — а что у нас здесь?
Джейн затаила дыхание. Он держал в руках маленькую жестяную коробочку с чаем и смотрел на нее, как кот на сметану.
— Это чай, — проговорила девушка, радуясь, что голос ее слушается.
— Чай… — Он ласково улыбнулся. — А я думал, что в рюкзаке только личные вещи и аптечка.
— Ну и что? Чай тоже личная вещь.
— Пой, ласточка, пой, — почти нежно промурлыкал он. — Нужно очень любить чай, чтобы нести его в рюкзаке с личными вещами, а не доверить носильщику.
— К чему вы клоните, Стоун?
— Ни к чему. Я и сам люблю чай. — Его большой палец слегка поддел крышку. — Вы не будете против, если подышу ароматом?
Мужчина улыбался с изысканно вежливым видом. Негодяй, подумала Джейн.
Резким движением Андре сорвал крышку и вывернул содержимое коробочки себе на колени. Чай рассыпался по джинсам, скатываясь на землю тонкими черными стружками. Андре просмотрел их, а потом поднял глаза на Джейн.
— Действительно чай… — разочарованно сказал сыщик.
— Да. — Девушка мило улыбалась, стараясь успокоить бешеный бег сердца и не думать о том, как счастливо избежала катастрофы. — А вы ожидали найти что-то другое?
Стоун сверкнул глазами, закрыл коробку и бросил ее в рюкзак.
— Ну, теперь вы довольны? — спросила Джейн. — Вы копались в моих вещах и сами действовали так, будто вам принадлежит весь м…
Она запнулась. В руках у Андре оказалось еще что-то. Упаковка тампонов.
Во рту пересохло. Скажи что-нибудь, лихорадочно уговаривала Джейн себя; говори, пока он не раскрыл пачку…
— Это тампоны, — поспешно сказала девушка и равнодушно улыбнулась. — Объяснить, для чего они нужны? Или вы тоже высыплете их и проведете более тщательный анализ?
Невыразимо приятно видеть, как на высоких скулах Андре вспыхнул яркий румянец. Мужчина отвел взгляд. На упаковку с тампонами Стоун посмотрел, будто она могла загореться в руках, нахмурился и сунул ее обратно.
— Я думал, у вас есть что-нибудь съестное, — грубовато сказал он, возвращая рюкзак.
Джейн небрежно кивнула, словно пульс не частил как бешеный.
— Есть. — Девушка достала пару пластиковых баночек. — Орехи. И сушеные фрукты. Можете выбрать, что хотите. — Она немного поколебалась и добавила: — Не станете же вы все высыпать и искать в изюме ягоду зеленого цвета?
Андре поднялся на ноги.
— Дай вам Бог так же смеяться, когда нашим друзьям-барабанщикам надоест тащиться следом и они решат познакомиться с нами поближе, — со злостью сказал он.
Глаза на бледном лице Джейн вдруг стали несчастными, и Андре едва не пожалел о своей резкости. Но разум подсказывал, что сожалеть следует лишь о дьявольском упорстве Джейн Митчелл, с которым та цеплялась за полученный неблаговидным путем трофей, не думая о том, что «Сердце» может стоить жизни им обоим.
Сомнений больше не было. Настойчивость преследовавших индейцев вместе с горячими заверениями девушки в ее непричастности к последним событиям окончательно убедили Андре, что камень у нее. Но где?
Мужчина посмотрел на Джейн. Девушка собирала что-то в траве и ела, не обращая на него никакого внимания. Стоун увидел, как она поднесла ладонь к губам. Кончик языка что-то нежно слизнул, и Андре напрягся.
Как, должно быть, сладко, когда этот язычок проникает к тебе в рот… А если бы это произошло, что случилось бы дальше? Прильнула бы она к нему, как в прошлый раз, чтобы он ощутил мягкую податливость ее тела?
