окажись он в подобной ситуации…
Впрочем, зачем себя обманывать. Он вплотную подошел к той черте, за которой начинается нарушение профессиональной этики. Адвокат не должен нанимать на работу человека, чьи интересы он собирается представлять в суде, и уж тем более приглашать клиента пожить в своем доме.
Правда, встречались они только в офисе, поскольку Элизабет настояла на том, что будет ездить городским транспортом.
— Что за глупости, — пытался уговорить ее Роналд. — Почему вы не хотите, чтобы я вас подвозил?
— И дальше что? — возразила Элизабет. — Будете высаживать меня за квартал до места работы? Не беспокойтесь, я не собираюсь опаздывать и прекрасно доберусь автобусом.
Она действительно оказалась исключительно пунктуальной, и каждый раз, когда Роналд входил в офис, он заставал Элизабет за письменным столом, готовой приступить к работе. Уходила она только после того, как он объявлял, что рабочий день окончен.
Через приоткрытую дверь Роналд обычно украдкой наблюдал, как перед уходом Элизабет наводила порядок на своем столе, собирала личные вещи и направлялась к выходу. Каждый раз ему хотелось пойти за ней, но он знал, что это бесполезно.
Однажды они оба заработались допоздна, и Роналд, естественно, предложил отвезти ее домой на машине.
— Спасибо, но я предпочитаю поехать одна, — отказалась Элизабет.
Ответ прозвучал как пощечина и страшно разозлил Роналда. Ему захотелось заключить ее в объятия и целовать до тех пор, пока с ее лица не исчезнет холодная улыбка вежливости, а сердце не забьется в унисон с его.
Ладно, решил он, пусть Элизабет продолжает работать его секретаршей, но жить будет в другом месте. Ему надоели бессонные ночи, когда он часами лежал в холодной постели, уставившись в потолок и думая о спящей в соседней комнате женщине, а утром ощущал в холле тонкий аромат ее косметики. И вообще он чувствовал себя страшно неловко в собственном доме.
Их первый совместный вечер прошел очень по-деловому. Он вручил Элизабет ключи, показал апартаменты, сказав, что она может устраиваться так, как ей удобно, после чего повернулся и вышел.
— Никаких проблем, — сказал он очень довольный самим собой.
Проблемы возникли около трех или четырех часов ночи, когда Роналд вскочил весь в поту, с учащенно бьющимся сердцем. Проснулся он от эротического сна, главным действующим персонажем которого была Элизабет…
Утром, во время бритья, Роналд услышал мягкий шум воды. Совсем рядом, за стеной, Элизабет принимала душ, и почему-то опять ему стало не по себе.
В чем дело? — недоумевал Роналд. Вопрос был чисто риторический, потому что он отлично знал, что происходит. Достаточно ему было представить Элизабет обнаженной или завернутой в полотенце, с кудряшками мокрых волос на лбу, и он, словно зеленый молокосос, забывал обо всем на свете. Нет, так не должно быть. Он взрослый, разумный, волевой мужчина, способный контролировать инстинкты…
Роналд задумчиво потер лоб. Если бы он действительно был умным, то не вляпался бы в подобную историю. Надо было выполнить просьбу Элиота — съездить в Гринвилл и прямо оттуда лететь в Монтану, на свое ранчо. В лучшем случае он мог пообещать Элизабет разобраться в тонкостях наследственного права или предложить ей другого адвоката…
— Роналд!
Очнувшись от раздумий, он повернулся и увидел Денвера, стоявшего в дверях с выражением удивления на лице.
— Я трижды стучал, но не получил никакого ответа. Что-нибудь случилось?
— Нет-нет, все в порядке, — заверил его Роналд.
— Если я не вовремя, то могу зайти попозже.
— Перестань! Что за церемонии, — попытался изобразить улыбку Роналд.
— Мне понадобились документы по одному делу, и я с изумлением обнаружил, что теперь все наши бумаги в полном порядке, — сказал Элиот, входя в кабинет и закрывая за собой дверь. — Твоя миссис Пауртон просто молодец.
— Согласен, но с одной поправкой — она вовсе не «моя».
— Ну, я не имел в виду «твоя» в буквальном смысле слова. Просто меня действительно поразило, как много она успела сделать за каких-нибудь пять дней.
— Ты уже это говорил, — напомнил приятелю Роналд.
— По словам моего дедушки, дельную мысль не грех и повторить.
— Полностью солидарен с твоим дедушкой, — рассмеялся Роналд. — Но ты так много говоришь о талантах Элизабет, словно хочешь создать клуб фанатов миссис Пауртон.
— Не знаю, как насчет клуба, но все в фирме только о ней и говорят… и обсуждают при этом не только ее профессиональные достоинства.
— Элиот, неужели ты слушаешь сплетни? — насторожился Роналд.
— Ты все-таки скажи мне, это правда или нет, что она якобы живет в твоем доме? — настаивал Денвер.
— Да, правда, — нехотя признался Роналд.
— О Боже!
— А то, что она живет в отдельных апартаментах со своим собственным входом, об этом говорят в фирме?
— И как только ты мог поставить себя в столь двусмысленное положение, — огорченно покачал головой Элиот. — Когда ты привел ее в наш офис, я промолчал, но теперь…
— Я нанял ее на работу, и это все.
— Ты живешь с ней…
— Я с ней не живу! Элизабет — вдова, потерявшая и мужа, и крышу над головой. Неужели грех — помочь человеку, оказавшемуся в тяжелом положении?
— Ты хоть понимаешь, как все это выглядит со стороны?
— Даже если бы я действительно, как ты говоришь, жил с ней, это моя личная жизнь и никому нет до этого никакого дела.
— Тише, тише! Успокойся! Я не ставлю под сомнение твое право на личную жизнь и не собираюсь в нее вторгаться. Хочу только выяснить, ты сам-то представляешь, какие у тебя могут возникнуть проблемы, если люди будут считать, что ты спишь со своей секретаршей. Учти, что репутация этой особы…
— Не хочу ничего слышать! Если честно, то я совершенно запутался во всей этой истории, — схватившись руками за голову, со стоном признался Роналд.
— Наконец-то ты начинаешь прозревать, приятель, — с сочувствием произнес Денвер.
— Но я действительно не сплю с этой женщиной, — настаивал Роналд. — Хоть ты-то мне веришь?
— Лично я тебе верю, но далеко не все сотрудники склонны думать, что ваши отношения носят платонический характер. Видимо, кто-то обратил внимание на адрес, который миссис Пауртон указала в анкете, заполняемой при оформлении на работу. Пошли разговоры…
— Элизабет предвидела это, — удрученно кивнул Роналд.
— Она была права. А теперь взгляни на это.
Элиот положил на стол папку с надписью «Элизабет Пауртон».
— Оказывается, она к тому же еще и твоя клиентка. Ведь мы же договорились…
— Мы ни о чем не договаривались. Ты сказал, что считаешь дело проигранным, а я решил убедиться, так ли это.
— Ну и?
— Мистер Пуартон и его сестрица так все обстряпали, что у вдовы практически нет ни малейших шансов получить хоть что-то из оставшегося наследства. Она полностью разорена. Нельзя оставлять человека без поддержки, когда он в таком состоянии.
— Понимаю тебя, — вздохнул Элиот. — Если помнишь, я тоже говорил, что эта женщина вызывает
