доросли до понимания очевидного факта, что разумные могут существовать только будучи свободными. Приняли Великий информационный закон. И что? И тут же, благо материальное производство отдано на откуп автоматике, ринулись в тайные, полутайные, закрытые и не очень общества, союзы и братства. Враждуя, но сосуществуя рядом много лет, все эти союзы диффундировали друг в друга. Действительно, что для любой спецслужбы самый лакомый кусок? Конечно, свой человек не просто в стане врага, а в его тайной службе. В результате прошествия некоторого времени большинство значимых фигур каждой спецслужбы — по совместительству агенты другой, конкурирующей. Я как-то ради спортивного интереса занялся статистикой и выяснил, что более 90 процентов усилий Комитета Защиты Человечества уходит на проникновение в различные тайные организации. Лишь 10 процентов его мощи используется по прямому назначению. Так что не все ли равно, какая конкретно тайная организация выпестовала убийцу? Они все в ответе за это.
— Хорошо. — Эс Мерлин решил уйти от обсуждения скользкой темы. — А сейчас я хотел бы посмотреть ваш отчет.
Возвращаясь на Гранис, Эс Мерлин задержался у конспиративного коммутатора Ордена. Ему нужна была помощь.
— Весьма интересно, — подытожил Рон Шер, выслушав его. — Да, Синин может многое. Я полагаю, он является достойным кандидатом для вступления в Орден. Помнишь, неделю назад я предсказывал для Галсода начало темных времен? Жаль, что не ошибся. Итак, мы оказались очевидцами нового качественного скачка поистине исторического значения: опять появилась возможность совершать тяжкие преступления и оставаться безнаказанным. Впрочем, будет убийца наказан или нет — не важно. Для Ордена нетерпимо, что мы не можем восстановить подлинную картину происшествия. Недостижение истины — вот что действительно убивает.
— Вы добились каких-нибудь результатов?
— Весьма скромных, если принять во внимание число членов Ордена, привлеченных к раскрытию этого дела. Удалось выяснить, что убийца — женщина, как и. предполагает Синин. Состоит она в ультралевом крыле Партии Прогресса — в так называемом Союзе Валькирий. Это закрытая, глубоко законспирированная организация, и Орден не имеет агентов в их среде. Зародилась она столь давно, что кроме туманных легенд, посвященных первым Валькириям, не сохранилось ничего. Вначале это была просто фракция прогрессистов — то ли общество жен ученых, недовольных отношением общества к их гениальным мужьям, то ли нечто вроде профсоюза женщин, занимающихся наукой и борющихся с засильем мужского авторитета в ней. Как и вся Партия Прогресса, Валькирии провозгласили целью своего существования всемерное споспешествование научно-техническому прогрессу. В их многовековой истории есть и светлые, и темные пятна. Но основную свою задачу — найти такую организацию общества, чтобы из тормоза научно- технического прогресса она превратилась в катализатор, — они не выполнили. Как и прежде, если обеспеченному человеку предоставить полную свободу, он будет тратить рабочее время в основном на удовлетворение собственного любопытства, если начать принуждать — он станет работать из рук вон плохо, не на результат, а на начальство. Мы слишком комфортно живем, чтобы работать на пределе возможного, вот Валькирии и надумали придать остроты. Нашего, Орденского пути они не увидели и докатились до тривиального терроризма.
— Ничего себе преображение!
— Ну, до этого они дошли не сразу. Понадобилось много сотен лет, прежде чем их основная ошибка — попытка добиться своей, в общем-то благородной цели путем создания эффективной социальной структуры — стала заметной. Ты же знаешь, что любые изменения общественной иерархии служат лишь самим себе. Это, как говорится, отблеск изначального греха человека, когда он, вкусив от плода познания, присвоил себе Божественное право различения Добра и Зла. Гнилая сердцевина еще не означает, конечно, что весь плод плох. Один из ярких успехов Валькирий — последствия убийства Лили Вао, величайшей спортсменки, председателя объединенного олимпийского комитета Содружества. Они…
— Это канонический пример, вошедший во все полицейские учебники. Я изучал этот случай на Высших полицейских курсах, однако там не связывали убийцу ни с каким тайным обществом.
— На то были свои причины. Как результат этого давнего преступления следует расценивать быстрое завершение работ по совершенствованию фантильных систем — фантомы стали осязаемыми. Была проведена реорганизация полицейской службы, Квартар получил множество заказов на разработку новых программных комплексов, что снизило межобщинные разногласия на нем… В общем, много чего получилось — всего не перечислишь. И вот новое убийство. Обычные способы раскрытия преступления зашли в тупик. Адепты считают, что пришла пора размышлений третьего уровня. Ты согласен?
— Я полагаю, что еще не завершена предварительная работа по сбору фактов. Например, я не знаю, почему Комитет не выказывает особого интереса в раскрытии этого преступления.
— Это, на мой взгляд, очевидно. Козачи просто не хотят лишнего шума. Дело в том, что незадолго до убийства Гуго Ван Теренса некоторые высокопоставленные чиновники федеральных служб и несколько членов Совета получили угрожающие послания. И то же самое — после совершения убийства. Налицо попытка давления на власть олицетворяющих, а это очень скользкая тема на политическом Олимпе. Если ты поступаешь так, как от тебя потребовали, — значит ты поддался шантажу. Если наоборот — значит ты боишься показать себя слабым и только поэтому принимаешь неоптимальные решения. Единственный беспроигрышный способ — сохранить сам факт попытки шантажа в глубокой тайне. Комитет подобные дела устраивает весьма успешно.
— Понятно. Кстати, Рон, Синин рекомендовал мне для раскрытия убийства пойти по собственному следу.
— Как это?
— Начать с себя. Я — один из наиболее вероятных кандидатов в убийцы. Но поскольку в себе я уверен, раздвоением личности не страдаю, то стану оценивать степень причастия к этому делу своих ближайших друзей, людей своего круга общения.
— Я полагаю, начнешь с меня?
— Да. Расскажи-ка о своем старом знакомом — Гуго Ван Теренсе.
— Я разве встречался с ним?
— Да.
— Где? Когда? Абсолютно не помню. Ну, скажем, фамилия Теренс довольно известна. Даже планету одну когда-то так называли. Гуго Ван Теренс? Нет, не помню.
— Хорошо, расскажи, что ты знаешь об этой женщине. — Эс Мерлин развернул голограмму Синина.
— Плохое качество изображения. Все индивидуальные черты смазаны. Я затрудняюсь что-либо сказать.
— Если не можешь назвать одно имя, назови несколько. Кого она тебе напоминает?
— Послушай, — взмолился наконец Рон Шер, — я, можно сказать, профессиональный игрок. Я намертво запоминаю любую логическую конструкцию, но на людей, их лица память у меня плохая. Я не знаю, что сказать. Чье это изображение?
— Как сказал мне Синин, это не портрет какой-то конкретной женщины. Это образ убийцы. Я увидел в нем своего теперешнего непосредственного начальника, Велу Клаусвар. Тебе говорит что-нибудь это имя?
— Напомни, пожалуйста.
— Ты встречал Гуго Ван Теренса и Велу Клаусвар на Колле, во время своего первого испытания для вступления в Орден.
— А-а… — Рон Шер почувствовал облегчение, — понятно. Это было так давно, что немудрено забыть. А ты проявил такую настойчивость, что я стал сомневаться в самом себе.
— Рон, постарайся вспомнить что-нибудь существенное.
— Право, не знаю. С тех пор прошло столько событий… — Длительная пауза. — Насколько я помню, Гуго Ван Теренс — довольно неприятный тип. Вела Клаусвар имела на него зуб. Да… только не помню, за что. Женщина она очень властная и — если я хоть немного разбираюсь в людях — мстительная. Кстати, я тоже должен фигурировать в ее черном списке.
Рон Шер надолго замолчал.
