было окровавленным, а на дорогом костюме быстро расплывалось кирпичного цвета пятно.
— В машину его! — приказал Вепрь.
С джипом творилось что-то непонятное. Он мелко подрагивал, а из-под колес его вверх, по кузову, неуловимо быстро поднималось нечто, сильно напоминавшее побеги неизвестного растения. В неясном дрожащем красном сиянии, эти ростки выглядели пришельцами из совсем другого мира.
— Что это? — спросил Олег, подхватывая Антона за ноги.
— Вопросы — потом! — коротко бросил Вепрь. Кровавые отблески играли на его перекошенном лице. — Главное — не вляпайся!
Рядом взвизгнул тормозами джип Толика.
— Чего делать-то? — высунулся он из окна.
Антон оказался неожиданно тяжелым. Отвечать на, показавшиеся Олегу сейчас совершенно дурацкими вопросы, времени не было. Все его внимание сосредоточилось на тщетных попытках засунуть безвольное тело Тополева на заднее сиденье. Ноги Антона в дорогих ботинках никак не желали оставаться в салоне.
— А остальные ребята? — тихо спросил Толян.
Наконец, Олег захлопнул заднюю дверь. Обернулся, вытирая липкий пот со лба. Вепрь с болью во взгляде смотрел на джип, уже превратившийся в шевелящийся спутанный зеленый кокон. Красное зарево, набирая сочность и цвет, быстро расползалось по асфальту.
— Уже поздно, — с отчаянием произнес Вепрь. Посмотрел на Олега. — Быстрее, мальчик! За руль!
Олег метнулся на водительское сидение.
Вепрь прыгнул рядом, хлопая дверью.
— Давай же родной! — нетерпеливо вскричал он. — Давай!
Олег развернул машину.
И открыл рот от удивления.
Большая терминальная стоянка вдруг начала странно колебаться перед глазами. Словно марево появилось над ней от чего-то большого горячего.
— Что это?! — испуганно закричал Олег. — Что происходит?!
— Газу, Олежек! — закричал в ответ Вепрь. — Нам бы только проскочить! Эта гадина все-таки прорвала реальность!
Мотор взревел.
— Черт! — Вепрь распахнул пиджак. Под ним, словно в кобуре, у него висело нечто странное, поблескивающее. Сухой треск — и в его руках оказались две лоснящиеся капсулы.
Словно гранаты, мельком подумал Олег.
Стоянка стала проваливаться вниз. Словно что-то ее засасывало изнутри, под землей. Ее края, ограниченные бордюром, поднялись на несколько сантиметров, потом еще и еще. Центром водоворота был превратившийся в круглый ядовито-зеленый кокон джип с кровавым солнцем под днищем.
— Газу!!! — исступленно заорал Вепрь, быстро опуская свое стекло. Высунувшись, он метнул капсулы одну за другой. Там, сзади что-то громыхнуло, и вверх взметнулись призрачные фиолетовые всполохи.
— Газу!
Олегу показалось, что все происходит во сне. Слишком сильными и быстрыми оказались переходы от солнечного дня к почти полной ночи, от обычной разборки к чему-то ирреальному, невозможному, страшному. Я сплю, отрешенно подумал он, повинуясь командам Вепря, как автомат. Когда же я проснусь, наконец?
В зеркале заднего вида плясали кровавые и голубые сполохи.
Мотор исступленно ревел.
Откуда-то справа появился джип Толяна. Он, подпрыгнув в воздухе, исчез за краем поднимающейся воронки, провалился в зияющую темноту. Казалось будто бы там, за краем, пространство оканчивается и расстилается холодное черное безвременье. В машину Олега что-то ударило сбоку. Он механически выровнял руль, не отрывая взгляда от бездонной пропасти впереди. Что-то ударило снова, потом еще раз, еще. Это были ссыпающиеся вниз бордюрные камни. Их подхватывало невидимым смерчем и вновь поднимало в воздух. Рассыпая искры прямо перед носом «Шкоды» проволокло оторванную джипом створку ворот.
— Газу!!! — вцепившись в торпеду, закричал Вепрь.
— Мне страшно, — посеревшими губами произнес Олег.
— Молись!!!
Вот он край, вот он. Ближе, ближе, только бы успеть… Тьма космоса и пустоты. Ворота в преисподнюю. Весь черный цвет мира, собранный в одном месте. И приближающийся край красноватого асфальта. Раз, два…
На скорости восемьдесят километров в час их машина прыгнула с края воронки.
И сон продолжился.
Густая плотная тьма окутала машину со всех сторон. Несколько мгновений они двигались в полной темноте, без верха и низа. Может быть, и не двигались вовсе, а просто висели, потерявшись в нигде, в никогда. Сколько это продолжалось, Олег не мог точно сказать. Он окончательно потерял счет времени.
А потом в глаза ударило ослепительное летнее солнце. Олег непроизвольно зажмурился. Вепрь выругался, заслоняясь от лета рукой. Машина все еще летела. Впереди раскинулась быстро приближающаяся дорога на терминал, утонувшая в сочной летней зелени. Ближе, ближе…
— Приготовься, — напряженно сказал Вепрь, упираясь в панель из всех сил. Олег рывком накинул ремень безопасности и щелкнул замком. Аэрбэги, запоздало вспомнил он.
Дорога надвинулась, заполняя собой все лобовое стекло. Потом был страшный удар. Олегу показалось, что все его тело смялось и обрушилось по частям куда-то вниз, к ногам. Ремень больно врезался в грудь. Машина просела, шваркнув днищем об асфальт и жалобно взвыв лопающимися стойками, вновь подпрыгнула в воздух на несколько метров. Еще удар. Хруст, дребезг, скрежет сопротивляющегося металла. Их мотало, как лягушек в мяче. Еще удар. Машину тащило по инерции, выворачивая рычаги и тяги, распарывая ими тонкий кузовной металл. Последнее, что увидел Олег было толстое дерево, заполнившее собой все пошедшее трещинами лобовое стекло. Дерево рывком приблизилось и что-то громко взорвалось прямо перед лицом, в салоне, отбрасывая его голову назад. А потом наступила пронизанная белыми кружащимися хлопьями темнота.
Исход
Николай Сергеевич вытер холодный пот со лба.
На главном мониторе оседал черный смерч. Его стягивали фиолетовые змеящиеся щупальца. Еще немного… Последнее усилие…
Глаз тьмы исчез с экрана.
Николаю Сергеевичу на мгновение показалось, что он оглох. Это смолкла сирена под потолком оперативного центра.
Восклицательный знак на табло, мигнув, стал снова белым.
Золотников поднял к лицу дрожащие руки.
— Отправляйся домой, — надтреснуто сказал ему Николай Сергеевич, поднимаясь. — Помощник сдаст смену.
Внизу, в зале за толстым стеклом ликовали дежурные.
— Вот значит как, Коля? — нехорошо осведомилась Милена.
— Значит так, — устало посмотрел на нее Николай Сергеевич. — Можешь отправлять по домам свою
