Горясер. Передо мной проплыло его лицо. Я оглянулась. Стоя ко мне спиной, наемник с кем-то рубился. Выпад, прыжок, удар и опять прыжок. Он походил на лесного зверя. Ничего не кончилось… Я помнила его объятия, жар его губ…
– Мамочка, мама! – Крик прорвался сквозь колдовскую завесу тишины.
Закрывая брешь, Дарина махнула рукой, и крик смолк. Но кричавший не исчез. Он оказался молоденьким, совсем еще мальчишкой. Кольчуга, болталась на худых плечах, словно на пугале. С жалкой улыбкой на лице парнишка протягивал ко мне руки. Из его шеи текла кровь. Он не видел меня и тянулся к той, что когда-то дала ему жизнь. Он молил ее о спасении. Или все-таки меня?
Дарина смотрела снизу вверх и ждала. Я сдавила голову руками:
– Пусть так. Пусть Горясер умрет. Только бы все это кончилось.
– Хорошо. – Ведьма поднялась. – Но ты поможешь мне.
– Как?
– Здесь был убит Борис. Видишь кровь?
Кругом была кровь. О какой она говорила? Вороной фыркнул, переступил длинными тонкими ногами. Ведьма повела пальцем. Бурое пятно окрасило землю.
– Видишь? – сказал Ларина. – Это кровь неотомщенного князя. Помоги мне собрать ее.
Я видела. Кровь Бориса покрывала землю тонким налетом, как пыль покрывает старые полки, но она билась и пульсировала, взывая к мести.
– А что будет дальше? – Я не решалась притронуться к живому, извивающемуся в корчах пятну.
Дарина пожала плечами:
– Я вызову дух справедливой мести – Встречника. Он выпустит из-за кромки души умерших здесь воинов. А мы ему поможем. Собирай. Или ты передумала?
Нет, не передумала. Я опустилась на четвереньки, стараясь не чувствовать исходящего от земли жара и не поднимать головы. Мне не хотелось большие видеть покрытых потом и кровью мужчин, их безумные глаза, искаженные ненавистью лица…
Словно назло моему желанию, их стало больше. Они топтались возле и мешали мне собирать кровь Бориса. Но я старалась. Бурые пылинки ложились в мою ладонь и копошились на ней, будто суетливые древесные жучки.
– Клади сюда. – Дарина протянула холщовую сумку.
Я послушно принялась запихивать в нее собранное. Мысли путались.
«О Горясере не думать… – шептала я. – Помнить того мальчика, который звал мать. И торопиться, чтоб не умирали такие, как он. Чтоб все кончилось». Бурое пятно становилось все меньше и меньше. Последняя горсть.
– Залезай!
Унизанная браслетами рука протянулась ко мне сверху. Я схватилась за нее и очутилась на спине лошади. Впереди маячила шея скакуна, сзади плотно прижималась Дарина. Ее ладони легли мне на плечи, и мягкий певучий голос потек над головой.
– Страх рождает тишину,Боль у вечности в плену,Дети Куллы и Морены,Зовом мести вас кляну!Тени тех, что не смоглиВ тверди выспаться земли,Заблудившиеся души,Возродитесь из пыли! — пела Дарина. Ветер взвыл и бросил мне в лицо длинную конскую гриву. Все завертелось в бешеном урагане…
– Встречник! – завопила Дарина. – Приветствую тебя, вечный скиталец! Бери добычу! Подними мертвого князя, подними отважных, умерших по злой воле! Дай заблудшим душам живые тела, они жаждут мести!
Она сунула мне в руки мешок. Ураган трепал ее волосы, смешивал с гривой коня и опутывал меня волосяной сетью.
– Бери и бросай!
Я дернула тесемки, сунула руку в горловину и швырнула в беснующийся вихрь горсть собранной мной пыли. Тонкий плач рванул душу. Земля задрожала. Голубой туман поднялся из-под копыт коня и тонкими щупальцами потянулся прочь. Куда, к кому? Я не видела. Мешала сеть.
– Еще! Еще! Еще! – требовала Дарина, а я бросала и бросала горсти пыли.
Туман становился гуще, а ветер стихал. Ростки голубого дыма выползали из-под земли, тянулись к воинам Ярослава, забирались под их одежду…
Бородатый дружинник, который уже пятился под напором кривоногого печенега, вдруг судорожно сглотнул этот набившийся в рот туман и выпрямился. Его лицо исказилось гневом. Он что-то закричал и бесстрашно пошел на врага. Печенег попятился. Еще один ратник Ярослава поднялся с колен, и другой…
Помогает! Даринино заклинание действует! Я сунула руку в мешок. Там было пусто. Почему?! Мы же еще не выиграли эту битву!
– Дарина! – негодуя, выкрикнула я.
– А прежнее обещание я все же исполню. Не далее как сегодня, – прошелестел издалека ее тихий голос.
– Вставай!
Я открыла глаза и оглохла от шума. Кругом гремело и лязгало. Ржали кони, кричали люди, завывали
