спасение жизни. Может быть, это не так уж и значительно, – он печально вздохнул, – но это все, что у меня есть.
– Я просто выполнила свой долг. То же самое я сделала бы для каждого, – ее тон потеплел. – Итак, я принимаю вашу благодарность и страшно рада, что вы живы. Ведь вы, – она слегка осуждающе хохотнула, – нелегкая ноша для вытаскивания из канавы.
Послышались всплески, свидетельствующие о том, что она выбирается из бассейна. Симус не осмелился взглянуть.
– Этот плащ, возможно, прикроет вас, пока мы не вернемся к вам, – она кинула на кушетку темную мешковатую накидку. – это горная роба. Она будет немного тесновата, но ведь вы не вписываетесь в стандартные размеры. Теперь я оставлю комнату, чтобы не смущать, – она бесшумно вышла.
Когда О’Нейл, изрядно помучившись, оделся, они вышли из помещения и спустились по ступенькам.
Ужасное место для таких, как она, пришло ему в голову.
Машинально он произнес древнее гальское благословение: «Да хранят Иисус, Мария и Бригада это жилище».
– Кто это такие? – потребовала разъяснений Мариетта.
– Святые люди.
– Что это значит?
– Ну, такие друзья Бога.
– Понимаю, – в темноте ее голос звучал иначе. – У вашего бога есть помощники?
– Вроде того. Они передают ему наши молитвы, мы верим в их могущество и влияние на Создателя.
– А как считается, Бог – добрый?
– Не всегда. Но он нас не покидает, направляет нас в жизни, если хотите знать мое мнение.
– Удивительно, и вместе с тем не лишено смысла. Хотелось бы поподробнее узнать о нем. Он мужского рода, да?
– Иногда да, – ответил О’Нейл. – Правда, Святой Дух объединяет в себе и женское, и мужское начала.
– Вы не обманываете меня?
– Зачем мне это нужно?
Она довела его до квартала гостей. За все это время оба не проронили ни слова. Когда они очутились в небольшом скверике перед небоскребом Сэмми и Эрни, Симус отыскал в темноте ее руку и тихо проговорил:
– Спасибо. Теперь я ваш должник.
– Для чего вы говорите эту чепуху? – нетерпеливо отозвалась она.
– Вы спасли мне жизнь, и я… – он подыскивал слова. – Вы можете рассчитывать на мою помощь в любое время.
– Это так красиво звучит, – у нее перехватило дыхание. – Возможно, мне понадобится ваше участие. Я с радостью позову вас.
Как изменился ее тон, тревожно подумал О’Нейл.
– Чем же я могу помочь? – порывисто прошептал он.
– Никто мне не может помочь, – она почти плакала.
Совершенно необъяснимо они оказались в объятиях друг друга. Неистовый О’Нейл никогда не испытывал ничего подобного. Он чувствовал ее близость, ее упругую грудь, чувствовал, как бьется у нее сердце, его руки жадно ласкали ее тело. Их тела слились воедино в безумном порыве страсти.
Плащ упал с его плеч, ее одежда соскользнула от легкого прикосновения его рук.
Симус почувствовал, как она вся замерла в ожидании.
– Пожалуйста, – умоляла она.
Симус чувствовал ее печаль. Она умоляла пощадить. В ее голосе было все – и желание, и неуверенное сопротивление, а главное – не было надежды, что он услышит ее мольбу.
Он инстинктивно понял, что может обидеть ее. Пусть лучше потом, когда-нибудь позже она сама позовет его.
А кроме того, садовая дорожка была слишком раскалена.
Именно в это мгновение Симус Финбар О’Нейл постиг, что значит любить. Ее хрупкость стала важнее его бешеной страсти. Ее чувства – важнее его неуемных желаний.
Его губы и руки не стремились завоевать, они превратились в инструмент ее наслаждения; в его объятиях не было властного требования. Ему хотелось защитить и уберечь ее; его поцелуи были нежной и чувственной данью ее добродетели.
Она таяла в его руках. Симус отпустил ее. На несколько секунд она отпрянула, затем снова прижалась к нему.
Он наощупь отыскал плащ, накидку и нежно закутал ее дрожащие плечи.
– Ты отпустил меня, – прерывисто шепнула Мариетта.
