Последняя планета

– Ведь ты хотела этого.

– Большинство мужчин поступили бы иначе. Это моя вина, эмоции оказались менее дисциплинированными, чем я думала. Теперь я – твоя должница.

– Не говори так.

– Может быть, ты и космический паразит, Поэт О’Нейл, но ты очень хороший, – она помолчала. – И великолепный любовник.

– Я польщен, – он пытался рассмеяться, – По крайней мере, я всегда так думал.

– Ты поцеловал Доктора Самариту точно так же? – ревниво поинтересовалась она.

– Я никогда и никого не целовал так.

– Почему?

– Я никогда и никого в жизни не любил так, как люблю тебя.

«Когда мы в конце концов познаем настоящую любовь, – часто говорила Кардина, – мы познаем Бога».

– В таком случае, я тоже польщена. Но довольно. Я должна доставить тебя домой. Вот моя рука, – рассмеялась она, – рука провожатого. Иди за мной.

Все в нем ликовало. И она испытывала то же самое. Необходимо ее спасти из этого ужасного места. Он был именно тем человеком, который это сделает.

– Поэта О’Нейла наш Город зачаровал до такой степени, что он потерялся, – строгим тоном доложила она четырем людям, тревожно ожидающим его возвращения – Хореру, грациозному ревнивому сыну, Карине, миниатюрной особе с непропорциональным лицом – будущей законной жене, хозяину и хозяйке.

Дети были совершенно спокойны. Эрни и Сэмми вздохнули с облегчением.

– Среди ваших людей есть очаровательные проводники, – шагая рядом с Мариеттой и весело улыбаясь, заявил он.

– О, счастливый случай привел славного Лейтенанта в наш дом, – обрадовалась Сэмми, тепло пожимая руку девушке.

Казалось, все в комнате были рады присутствию подтянутого военного, особенно молодежь. Для ребенка, не достигшего двадцати лет, она была слишком хорошо известна.

Ох, женщина, мне следует узнать тебя получше.

Все-таки, он немного побаивался ее. Уж больно она походила на Леди Дейдру.

Придется вам поломать голову, Ваша Милость, над тем, какой дьявол и зачем хотел меня прикончить.

Покидая комнату, она сказала, взглянув на О’Нейла:

– Да хранят Иисус, Мария и Бригида это жилище. Все уставились на нее в изумлении.

– Это одна из молитв Поэта О’Нейла, – она позволила себе чуть-чуть улыбнуться. – Обращенная к друзьям его бога. Я нахожу это утешительным.

Слава тебе, Господи!

Позже О’Нейл блаженствовал в благоухающей воде своей ванны. Ароматы джунглей заполняли комнату и постепенно стерли неприятное ощущение от наркотиков и канализации. Зилонгцы были еще более капризными чистюлями, чем таранцы, если такое вообще возможно. Даже в Студенческом квартале, менее благоустроенном, как ему объяснили, домашние бассейны были оснащены большим количеством водопроводных труб, встроенных в пол, по которым подавались разноцветно окрашенные пульсирующие струи, создававшие ощущение глубокого расслабления и покоя.

Потом в его памяти всплыл ужасный запущенный район Лейтенанта. В этом мире не все были равны.

Он плеснул в лицо водой и опустился пониже, вспоминая прелестные стройные ноги Лейтенанта Мариетты.

Скользнула дверь его комнаты, и вошла Доктор Самарита.

– Я пришла поинтересоваться вашим самочувствием, Благородный Гость, – она прислонилась у дверей тихо, почти не дыша.

Ох, Лорд, теперь их уже двое.

– Все в полном порядке, – хвастливо заявил он. – Просто был длинный и трудный день, но зато в приятной компании.

Самарита улыбнулась. Потом спросила:

– Благородный Поэт, могу я задать один вопрос?

О’Нейл кивнул.

Она выпалила:

– Я совершенно не нравлюсь вам?

– Да что вы! Что заставляет вас думать так? Ни у одного космического скитальца не было таких заботливых и гостеприимных хозяев, – он стал споласкивать лицо, чтобы скрыть свое замешательство.

– Поэт О’Нейл, вы странный человек. Иногда вы шутите, иногда говорите серьезные вещи, иногда добры и доверчивы, а временами смотрите на меня очень подозрительно. Это… это меня страшно смущает, – у нее