Сказки

предчувствовали свою ужасную смерть, и сказала дева Малейн:

– Надо будет в последний раз попытаться, может быть, мы сможем пробить стену.

Она взяла хлебный нож и начала ковырять и долбить между камнями извёстку. Когда она уставала, её сменяла служанка. После долгих трудов им удалось вытащить один камень, потом второй и третий, а через три дня в их темень проник первый луч света; наконец дыра стала такая большая, что они могли выглянуть наружу.

Небо было голубое; на них повеяло свежим ветром. Но как печально выглядело всё вокруг: её отчий замок лежал в развалинах, город и деревни, насколько можно было окинуть взором, были все сожжены, а поля всюду опустошены войной; не видно было ни единой живой души.

Когда дыра в стене стала настолько большой, что они могли в неё пролезть, первой выпрыгнула из башни служанка, а за нею дева Малейн.

Но куда им было теперь идти? Враги опустошили всё королевство, короля прогнали, а жителей всех перебили. Они пошли на поиски другой земли, но нигде они не находили приюта или живого человека, который бы подал им кусок хлеба. Нужда их была так велика, что им приходилось с голоду есть крапиву. После долгих странствий они попали, наконец, в другую страну и просили всюду дать им работу; но куда они ни обращались, им всюду отказывали – никто не хотел над ними сжалиться. Наконец они добрались до большого города и пришли к королевскому дворцу. Оттуда их тоже прогнали, но в конце концов повар им предложил остаться у него на кухне, и они сделались судомойками.

А сын короля, в чьё королевство они попали, оказался женихом девы Малейн. Отец выбрал ему другую невесту, она была столь же уродлива лицом, как и зла сердцем. Была назначена свадьба, и уже прибыла невеста, но из-за своей большой уродливости она никому на глаза не показывалась и заперлась у себя в комнате, а дева Малейн должна была приносить ей из кухни еду. Вот наступил день, когда надо было невесте идти с женихом в церковь, но она стыдилась своей уродливости и боялась, что если она появится на улице, то люди станут над ней издеваться и смеяться. И сказала она деве Малейн:

– Тебе предстоит великое счастье, я растянула себе ногу, и мне будет трудно идти в церковь. Ты должна надеть моё свадебное платье и отправиться вместо меня: большего почёта на твою долю и выпасть не могло бы.

Но дева Малейн отказалась и ответила так:

– Я не хочу того почёта, что мне не подобает.

Сулила ей невеста и золото, но всё было напрасно. Наконец она в гневе сказала:

– Если ты меня не послушаешь, то жизнью за это поплатишься: стоит мне только сказать слово, и тебе отрубят голову. – И вот ей пришлось подчиниться и надеть на себя пышные невестины одежды и все её украшения. Когда она вошла в королевский зал, все были изумлены её необычайной красотой, и сказал король своему сыну:

– Вот и невеста, которую я для тебя выбрал. Теперь ты должен повести её в церковь.

Удивился жених и подумал: «Как она похожа на мою Малейн, и я бы поверил, что это она и есть, но ведь Малейн давно заточена в башне, а может, уже и умерла».

Он взял её за руку и повёл в церковь. А по дороге росла крапива, и говорит ей невеста:

Куст крапивы,
Куст крапивы хилый,
Что стоишь унылый?
Помню, как скиталась,
Я тобой, сырою,
Всё в пути питалась.

– Что это ты говоришь? – спросил королевич.

– Ничего, – ответила она, – я вспоминала о деве Малейн.

Он удивился, что она о ней знает, но промолчал. Подошли они к мостику у церковной площади, а невеста говорит:

Не сломись, пролёт моста,
Я невеста – да не та.

– Что это ты говоришь? – спросил королевич.

– Ничего, – ответила она, – я всё вспоминаю о деве Малейн.

– А разве ты знаешь деву Малейн?

– Нет, – ответила она, – откуда мне её знать, я о ней только слыхала.

Вот подошли они к церковным вратам, а она и говорит опять:

Не сломитесь вы, врата,
Я невеста – да не та.

– Что это ты говоришь? – спросил он.

– Ах, – ответила она, – да всё думаю о деве Малейн.

Достал он драгоценное ожерелье, повесил ей на шею и застегнул его кольцом в кольцо. Потом вошли они в церковь, и священник соединил у алтаря им руки и обвенчал их.

Повёл королевич её домой, но за всю дорогу она и слова не молвила. Прибыли они назад в королевский замок, и она поспешила тотчас в комнату невесты, сняла с себя пышное платье и украшения, и надела свою серую рубаху, но оставила на шее ожерелье, что получила от жениха.

Когда время подошло к ночи и должны были отвести невесту в комнату королевича, она укрыла себе лицо фатой, чтоб он не заметил обмана. Вот остались они вдвоём, и сказал ей королевич:

– Что это ты говорила по дороге кусту крапивы?

– Какому кусту крапивы? – спросила она. – Зачем мне с какою-то крапивой разговаривать!

– Если ты этого не делала, значит ты ненастоящая невеста, – сказал королевич.

Но она не растерялась и ответила:

Вот пойду к служанке я,
Она вспомнит за меня.

Она вышла из комнаты и набросилась на деву Малейн:

– Эй, девка, что это ты говорила крапиве?

– Да я только сказала:

Куст крапивы,
Куст крапивы хилый,
Что стоишь унылый?