ни одного человека с таким именем и фамилией. Большинство ссылок на фамилию Хаксли вели на биографию известного журналиста Каледона Хаксли. Марти освежил в памяти эту информацию и почувствовал, как возбужденно зачесались ладони. Это было не тепло, это было опаляющее горячо!
Каледон Хаксли неоднократно выступал с громкими заявлениями о том, что США слишком много внимания уделяют африканским проблемам. Чтобы доказать какие-то свои выкладки, он поехал в Африку. В Либерию. И там погиб от взрыва бомбы, заложенной в автомобиль атташе США в Либерии Говарда Кирби. Говард Кирби был однокашником Хаксли, именно к нему Каледон обратился за помощью. Следствие решило, что целью террористов был именно атташе, а Хаксли оказался случайной жертвой.
Говард Кирби. Каледон Хаксли. Говард Хаксли. Очень простой логический ряд. Марти ухмыльнулся. Надо копать дальше в этом направлении.
В форуме несколько раз прозвучало упоминание некоего «блога Говарда Хаксли», к которому старые геймеры относились чуть ли не как к своей Библии. Но следов этого блога Марти с ходу также отыскать не удалось.
Марти рассерженно почесал подбородок. Такие «затыки» действовали на него как сильнейший стимулятор. Если этого нет на поверхности, значит, надо рыть вглубь. А рыть он умел.
Напрасно люди думают, что, удалив сайт или даже просто информацию с какого-то сайта, они стирают это из информационного пространства. Существование «черных ящиков Интернета» особо не скрывается, но и не афишируется. Те, кому это нужно, прекрасно осведомлены о таких «амбарах», где хранится ВСЕ, что когда-либо обнародовалось на просторах Всемирной паутины. Здесь можно найти информацию со стертых десять лет назад сайтов. Ни одно слово из Интернета не исчезает. Конечно, здесь нет графики, красивых заставок. Но главное в информационном поле — слово и цифра, а не картинка.
Уже через десять минут он с удовлетворением читал «пропавший» блог Хаксли.
Сетевой дневник Говарда не был очень уж наполнен информацией. Но скудость ассортимента с лихвой компенсировалась его качеством. Автор сайта ставил такие вопросы и сопровождал их такими аргументами, что у Марти в груди пробежал холодок. Но Барни и Джейн не зря называли его «агентом Хайсмитом». Недоверчивость Марти в деле анализа информации была предельной. Он запрезирал бы себя как специалиста, если бы поверил кому-то на слово, пусть даже слово это выглядело очень убедительным.
Марти бросился проверять полученные данные через открытые источники. Все подтверждалось! Черт возьми! Все было так просто! Все было на поверхности! Просто никто не удосужился связать воедино, казалось бы, абсолютно разрозненные нити, не имевшие друг к другу никакого отношения. И автор сайта не связывал их. Он просто верно ставил вопросы. А делать выводы позволял читателю. И то, что открывалось взору, было грандиозно. И это было страшно.
Джейн неслышно подошла сзади и тяжело вздохнула, увидев, чем занимается муж.
— Ты же обещал не включать компьютер дома без особой необходимости, — упрекнула она.
Марти даже вздрогнул от неожиданности. Первым его движением было прикрыть чем-нибудь экран, будто по одной открытой страничке его жена могла понять все, что уже понял он.
— Это особая необходимость, милая. Поверь мне. Мне нужен еще час. Прости!
— И что же ты такое нашел, что было бы важнее жены и дочери? — невесело усмехнулась Джейн.
Марти открыл рот и снова закрыл его. Теперь он понимал, что имел в виду Барни. Если он расскажет то, что узнал, даже любимая жена сочтет его сбрендившим. А если она поверит, это будет еще хуже. Потому что открывающаяся картина его самого пугала до чертиков. Перекладывать это на хрупкие женские плечи было бы подлостью.
— Я расскажу тебе это в Йеллоустоне, — сказал он. — Это нужно увидеть своими глазами.
— Я принесу тебе кофе, — вздохнула она и пошла вниз.
Марти с острой жалостью посмотрел ей вслед. Каждый раз, когда он расстраивал свою жену, он чувствовал себя мерзавцем, преступником.
— Джейн, — позвал он.
Она обернулась.
— Вы с Мэгги — это все, что у меня есть. Вы — все, чем я живу. То, что я сейчас делаю, — это и для вас тоже. Даже в большей степени для вас.
Джейн мягко улыбнулась и повторила:
— Я принесу тебе кофе.
Стемнело. Горячее солнце штата Колорадо, как сбитый самолет, рухнуло за пики Скалистых гор, вырезав на золотистом крае неба жгучую серебряную нить хребтов. Марти ничего этого не видел. Он не видел, как Джейн трижды меняла ему кружку с кофе, причем последняя так и осталась остывать нетронутой. Не видел, как, заглянув в кабинет, жена покачала головой и ушла спать одна в большую кровать, предназначенную для двоих любящих друг друга людей.
Сеть засосала его. Пальцы нервно теребили компьютерную мышь. По лицу скакали тени и отсверки от монитора. Глаза лихорадочно блестели, в них светилось отражение экрана. А внутри уже разбухал огнем уголек страха. Страха понимания.
Он еще не все сложил в стройную картину, но то, что он увидел, было красноречивей любых официальных документов. Десятки, сотни разрозненных событий, которые сами по себе не значили ровным счетом ничего либо значили очень мало, вместе складывались в чудовищный по своей циничности и невероятности чертеж.
Марти не был «классическим американцем». Он не питался в фастфуде, не смотрел футбол и бейсбол, не задирал ноги на стол, не смеялся и не разговаривал громко в общественных местах. Он не ходил на выборы, не поднимал на День независимости флаг на лужайке перед домом и при исполнении гимна вставал только тогда, когда вставали все остальные, — дома перед телевизором он гимн игнорировал. Он не считал Америку безгрешной. Когда вводили войска в Ирак, когда осадили, но так и не посмели тронуть мятежный Иран, зато в отместку за это разбомбили Северную Корею — он не считал, что Америка несет в эти страны свет демократии. Он считал, что там зарабатывают деньги. Он весьма скептически относился к идее неподкупности правительства и президента и их радения за народ Америки.
Но даже он не мог себе представить масштабов того чудовищного предательства, которое сейчас все четче и четче смотрело на него с экрана компьютера. Это было похоже на ту самую кальдеру Йеллоустонского супервулкана. Можно всю жизнь прожить в ней и не знать, что ты в центре самого страшного на Земле сооружения, придуманного матушкой-природой. Нужно было подняться над землей на пару-тройку десятков километров, а лучше глянуть из космоса, чтобы это заметить. Чтобы это осознать.
Так и тут, чтобы увидеть суть происходящего, нужно было просто абстрагироваться, отбросить вопросы типа «верю — не верю» или «это невероятно» и взглянуть на все под другим углом. Под каким смотрят на муравьев люди. Под каким смотрят на людей те, кто считает их муравьями. Все дело в масштабе.
Кровавая рана человечества — Ближний Восток — приковывал внимание людей. Там шла непрекращающаяся война. Десятки конфликтов меньшей интенсивности где тлели, где вспыхивали по всему земному шару. На фоне этого пожара никто не заметил или не обратил внимания, как вдруг сам по себе взял да и потух один маленький, но жгучий уголек.
Кто знает про такую страну Либерию? Ну, разве что какой яйцеголовый умник из серьезного колледжа выкопает в закромах своей памяти, что эта страна обладает самым крупным в мире торговым флотом, при том что своих кораблей там практически нет. Что там 15 лет идет гражданская война на уничтожение. Стоп-стоп! ШЛА!
Чудесным образом эта война была прекращена чуть ли не одним мановением руки, когда к власти в Либерии пришла Элен Джонсон-Серлиф. Первая на континенте женщина-президент это уже нонсенс. Но самое странное — она не принадлежала ни к одному из причастных к власти этнических кланов. Даже в США клановость значит многое. В Африке — это значит все.
Еще в начале семидесятых годов прошлого века эта чернокожая выпускница Гарварда была
