рабочее время шарился в Интернете. К нему никто не приставал. У него была масса свободного времени. Периодические взбучки от Харриса он переносил стоически, относясь к ним как к непогоде — ничего не поделаешь, нужен зонтик. А на карьеру Барни было плевать с вершины горы Лонгс-Пик.
Пыль на столе красноречиво говорила, что Сильвия во время уик-энда не почтила своим вниманием рабочее место. Через дорогу, у крыльца полицейского участка, вяло переругивались два столетних копа с седыми ковбойскими усами до подбородка. На весь город полицейских было целых три.
В пыльное окно долбилась здоровая навозная муха, невесть как проникшая в опечатанную комнату. На Марти ватной махиной начала наваливаться тоска. Об этом ли он думал, когда шел работать в ФБР?
Нет, нужно брать Харриса за горло. Пусть выписывает направление на курсы специальных агентов. Марти этого достоин, как никто другой. Спортивен — каждый день пять миль бега вдоль шоссе в любую погоду, которая, впрочем, в Колорадо почти не меняется. Умен — колледж с отличием, «ай-кью» как у академика. Опыт есть — уже четыре года в бюро. Все в его пользу.
Против только Харрис. Даже не против. Ему просто плевать на Марти. И на всех остальных. Холодные светло-серые глаза шефа Харриса ввергали Марти в прострацию. Он терялся под этим равнодушным взглядом. Но сегодня он поставит вопрос ребром.
Больше так продолжаться не может. Без движения в этом городишке можно просто сгнить. Отвратительное место. Здесь никогда ничего не происходит. Какого черта тут понадобилось открывать офис Бюро расследований — Марти не понимал. Здесь даже полицейским делать было нечего. Только тормозить «гонщиков» на шоссе, чтобы совсем уж не зарывались. Пара драк за год — четвертого июля да когда в местной школе выпускной бал. Семейные ссоры, вождение в нетрезвом виде. Последнее убийство здесь случилось в девяносто восьмом, четырнадцать лет назад — старый Фрэнк Ламар на охоте сослепу вместо оленя застрелил своего соседа. Одно слово — тоска.
Хоть какой-то интерес вызывал местный фармацевтический завод неподалеку, на котором работало большинство сознательного и работоспособного населения города. Он выпускал не слишком большой ассортимент лекарств, но из разряда тех, без которых американец не представляет себе жизни. Больше в округе не было решительно ничего. Чем занимались специальные агенты Сандерс и Мейвезер в этом болоте, можно было только догадываться. Разве что, как Барни, прожиганием жизни и использованием служебного времени в личных целях. Только пыль в глаза они пускали более умело. Барни даже и не думал маскировать свое «отбывание номера».
Полчаса рабочего времени минуло. Никто пока не появился. Изнывая от скуки, Марти полез в Интернет. И так же от нечего делать набрал в поисковике «супервулкан» и «Йеллоустон».
Еще через полчаса на пороге кабинета появился Барни. Но Марти Хайсмит его даже не заметил. Он увлеченно рылся во Всемирной паутине, перескакивая со страницы на страницу. Поиск в Интернете был его коньком. Он умел выловить в тоннах мусора микроскопическую жемчужину. Алгоритмы отсева шлака, были для него так же просты, как азбука для учащегося колледжа.
Барни постоял у него за спиной, присматриваясь к тому, что делает его товарищ. Удовлетворенно улыбнулся и прошествовал на свое место, за стол напротив, заваленный бумагами и прочим хламом.
— Увлекательное занятие, правда?
Марти чуть не выпал из кресла.
— Черт тебя подери, Барни! Я мог схлопотать разрыв сердца! Нельзя ходить так тихо!
— Да брось, за твоей спиной могло пройти стадо бизонов, и ты бы не обратил на него никакого внимания. Что это тебя так увлекло?
Хайсмит помедлил с ответом. Ему не хотелось выглядеть глупо, попавшись на розыгрыш Барни. Но и держать информацию в себе он тоже был не в силах.
— Скажи, Барни, вчера, когда ты рассказывал про Йеллоустонский супервулкан, — насколько ты был серьезен?
Барни тоже ответил не сразу. Несколько секунд он внимательно смотрел на Марти.
— Разве я похож на безответственного балабола?
— Вообще-то похож, — ухмыльнулся Марти.
— Спасибо за откровенность. Но я был очень серьезен. Ты что-то раскопал?
— Я пока не могу делать выводы, — засомневался Марти, — но вокруг этого дела очень много странного. Я пока пробежался по самой поверхности и уже вижу кучу нестыковок. Копнуть глубже я даже боюсь.
— Чего ты боишься? Что теневое правительство пришлет по твою душу черный вертолет без опознавательных знаков?
— Я боюсь, что стану таким же болтуном и параноиком, как ты, — рассмеялся Марти.
— А между тем ничего смешного в этом нет, — не поддержал тон Барни. — По самым приблизительным расчетам, сделанным пять лет назад, Йеллоустон должен рвануть в 2074 году. Но со времен того доклада многое изменилось, и тот прогноз выглядит излишне оптимистичным. Ты можешь смеяться, Марти, но до взрыва осталось совсем немного. Супервулкан может проснуться через год, через месяц или даже завтра. Да он уже проснулся, вопрос только в том, когда он взорвется.
— И что ты предлагаешь? Посыпать голову пеплом и ждать конца света в местной церкви?
— Пепла хватит на всех, не переживай. Надо готовить пути отхода, дружище. И не откладывать это в долгий ящик. Как известно, людям всегда не хватает для спасения последнего цента, последнего дюйма, последней секунды. Выживет тот, кто будет готов заранее.
Марти подошел к кофейному автомату, чтобы сделать чашку кофе. Нажал кнопку, но автомат заявил, что нужно разгрузить от отходов поддон. Марти чертыхнулся, в очередной раз помянул недобрым словом нерадивую Сильвию и понес поддон к мусорному пакету. Вернул его на место, снова попытался запустить аппарат. На этот раз пустым оказался резервуар для воды. Марти терпеливо набрал воду из кулера. Но и с третьей попытки ничего не вышло — кончились зерна кофе в мельнице. Марти с чувством выругался, доставая из шкафчика пакет с кофе.
— Ты же видишь, Барни, не с моим счастьем пытаться выжить.
— А те, кто заранее поднимет лапки вверх, — сдохнут первыми, — жестко заявил Барни. — И на их сгнивших костях победители вырастят первый урожай новой цивилизации.
— Мне не нравится твой тон, — недовольно пробурчал Марти.
— А мне — твой, — отрезал Барни. — Ты можешь сдаваться сколько угодно, пока ты отвечаешь только за свою никчемную шкурку. Но кто тогда позаботится о Джейн и Мэгги?
— Это запрещенный прием, — вскинулся Марти.
— Иногда, чтобы заставить человека шевелиться, нужно крепко вдарить ему по яйцам.
Марти плюхнулся в кресло с чашкой кофе.
— И все же что ты предлагаешь? До Йеллоустона чуть меньше семисот миль по прямой. А не пятьсот, как вы вчера меня уверяли. Да, я посчитал! — огрызнулся Марти, увидев довольную ухмылку Барни. — Я вообще люблю точность. Судя по выкладкам с сайта, посвященного супервулкану, мы на самой границе зоны распространения пирокластических потоков. И это еще не учитывая того, что между нами Скалистые горы. Я думаю, эти потоки упрутся в горы, и основная часть шарахнет по Западному побережью. От Сиэтла до Калифорнии.
— Точно! — обрадовался Барни. — Обломки скальных пород сюда, скорее всего, не долетят. И пирокластические потоки уйдут на запад. Но через день облако вулканического пепла достигнет этих мест. Смерть от лавы — легкая смерть. Человек просто сгорает, как спичка. Смерть от отравления сероводородом куда более мучительная. Да и пепел вовсе не безобиден. По моим прикидкам, в наших краях его слой будет составлять до полуметра. Те, кто не задохнется, — будут завидовать умершим. И так будет почти на всей территории Штатов. Запад сгорит в огне и будет завален вулканическими бомбами. Центр и Восток возьмет на себя вулканический пепел. Прибрежные города Восточного побережья будут снесены цунами. Но и это мелочи. Вулканический пепел будет выброшен на высоту в несколько десятков километров и через месяц закроет все небо на Земле. Но он все же имеет массу и будет выпадать, очищая небо. Но даже когда он весь свалится на наши головы через несколько месяцев — лучше не станет.
— Почему?
— Сера. Аэрозоль серной кислоты будет выброшен в стратосферу. И это тысячи тонн! Там нет облаков водяного пара. Ее ничто не будет связывать. Сплошной кокон из серной кислоты повиснет над нами. Он
